~~Все мы маленькими были
Я была папина дочка. С отцом я дружила. Отец ждал второго ребёнка – сына. Но ро-дилась девочка – я. Я как будто это понимала, чувствовала себя немного виноватой и ста-ралась как-то заполнить отцу неосуществлённые ожидания. Мы были с ним заядлые грибники и рыболовы. Сестра спала до обеда. И в этом мы были антиподы, но не те, которые у Высоцкого на головах ходят. Вспомнила его Алису? Кстати сегодня двадцать пятое июля. Вчера в очередном ток – шоу рассказывали, что Высоцкий был непреднамеренно убит. Его связали, и он пролежал в таком состоянии несколько часов, это при его слабых сосудах. От этого он и умер. Вспомнили Владимира Семёновичи и теперь вернёмся к своим баранам.
Итак, в воскресенье ранней осенью сестра спала до обеда, её пушками было не разбу-дить. Мы с отцом вставали затемно, это часа в четыре и отправлялись по железной дороге далеко за город за грибами. Нас догоняли и обгоняли поезда. По дороге мы напевали пе-ределанную песенку, популярную в то время - «Два берега». «Мы с тобой два грибника и оба – (ну, прямо скажем, не умники) ». Потом надо было перейти большой железнодо-рожный мост через речку Клязьму.
У меня были да и есть две фобии, правда не очень сильно выраженные. Я боюсь вы-соты, у меня кружится голова, и ещё больше я боюсь замкнутого пространства - клау-строфобия. В детстве мы лепили снежные крепости, в которые вели узкие ходы. Залезть туда я никогда не решалась, меня сдавливал страх. Взрослой, когда я мылась в своей дере-венской баньке, где не было окошек, я открывала настежь двери, чтобы была связь с внешним миром, парной не получалось, и я мылась всегда последней.
Так вот вернусь к своим грибам. Через высокий железный мост я - маленькая де-вочка шла с великим страхом, но шла. Между шпалами были огромные дыры, в которые, без сомнения, проскочила бы моя крохотная нога. Мы переходили мост и сразу спуска-лись с насыпи в молодой ельник, где росли маслята. В это время только начинало светать, но грибы можно было разглядеть. Удача была, если рядом не слышны были чужие голоса. Значит, мы всех опередили. Тут было соревнование, кто придёт раньше. Когда набро-дишься по смешанному грибному лесочку, устанешь, наступает приятный момент - надо перекусить. Мама всегда нам собирала пакетик с нехитрой снедью. Там традиционно бы-ли помидоры, огурцы, яйца, хлеб, ну ещё что-нибудь сладкое, это мне. Дорога домой бы-ла более трудной, корзинки потяжелели. Но какими мы были счастливыми.
Заядлым рыбаком отец не был, но иногда мы с ним совершали вылазки на нашу Клязьму. Река была недалеко от дома. Мы ловили плотву и ещё какую-то мелочь. Ловить можно было только рано утром. Часам к десяти по реке шла жёлтая пена - какой-то слив. Помню, молодые ребята всё ходили туда на этюды. Мы подходили к ним, смотрели на их творения. Это были виды реки, берег. Один художник нарисовал на этом фоне маленькую фигурку с удочкой в оранжевой кофточке. Это была я. Запечатлел он меня, не знаю, надолго ли. Может, где-нибудь и сейчас на небольшом холсте я продолжаю ловить своих плотвичек Что мало вероятно.
Соседи
В нашем доме жил немолодой уже мужик дядя Саша. Он был не совсем в своём уме, но не буйный. Каждый май он отправлялся в лес за ландышами. Собирать их очень трудно, они же маленькие и тоненькие. Сколько их надо в один небольшой букетик. Это были символы весны. Он набирал их целую корзину, потом вязал в пучочки, обложенные листиками этих же цветов, и потом он продавал их возле двадцатого магазина по десять копеек за букетик. Магазины тогда были ещё под номерами, у них не было причудливых названий, как сейчас, например «Пятёрочка» или, скажем, «Мария –РА». У ландышей тончайший аромат. Цветы разбирали быстро. Людям было приятно, они несли домой по-дарок весны, а дядя Саша был счастлив выручке. Он набирал на эти деньги всякие сладо-сти и потом угощал ими всю нашу детскую компанию. Потом он купил себе мопед и очень им гордился. Но судьба коварна, от этого мопеда он и погиб. Стоял он на железной дороге, пережидал поезд, и как-то его зацепило за мопед этот, и его поволокло. А подроб-ности я не знаю. Некому было больше ходить за ландышами и объявлять всему городу о начале весны. От дяди Саши остался его любимый кот, который ещё долго жил на чердаке нашего дома, все его кормили и жалели.
Дядя Саша жил с сестрой и матерью. Мать была совсем старая, а я ещё помню её мать, захватила я её при жизни немного. Бабушка была слепая, ну очень старенькая. Мы её не-много побаивались. Так вот дяди Сашина мать по имени тётя Дуня была человеком веру-ющим. Она ходила в церковь по церковным праздникам . На Пасху она стряпала куличи себе и нам соседям. Она носила их в церковь, освещала и отдавала нам вместе с крашены-ми яйцами. Когда умер Отец всех народов – Сталин, я была ещё в очень юном возрасте. Но почему-то мне кажется, что я помню этот день, все плакали, и именно, как горько плакала тётя Дуня и её мать, узнав эту новость. Может, я что-то путаю…
В доме на первом этаже жила ещё одна Евдокия. Итого – две Дуни на один небольшой дом. В лото двойка у нас была – Дуня. Эта вторая тётя Дуня в городе много лет умудря-лась держать свиней, не пугайтесь, в сарае. Даже, когда вышел Хрущёвский запрет на та-кое содержание домашнего хозяйства, она вывезла своих свиней за город и там их прята-ла, но держала. А город был не очень большим, и окраина от нас находилась недалеко. Соседи против её свиней ничего не имели, отдавали ей все отходы своего питания. Под лестницей внизу всегда стояли какие-то бочки с разным кормом. Был один трагикомич-ный случай. Это был мне преподанный урок ан всю жизнь.
Я же собиралась стать следователем, как отец. У меня была любимая книга «При-ключения Кале Блюм Квиста». Книга о мальчике, который тоже готовился к сыскному делу. Я её раз пять перечитала, чем вызвала подозрительное отношение к себе библиотекаря. Так вот тот мальчишка тренировал свою память. Всё запоминал, что надо, что не надо. Сколько человек он встретил на улице, какие машины ехали ему на встречу и так далее. Мне это понравилось, и я тоже включилась в такую игру. Я стала запоминать всё подряд. А тут к нашей тёте Дуне приехала какая-то машина, стали мешки сгружать. Ну, я – юный детектив, решила, что эти мешки краденные, нужно посчитать, сколько их, и запомнить номер машины. Даже записала его прутиком на песке. А потом занесла всё это в свою «подозрительную» тетрадку. Через несколько дней явился следователь и начал проводить опрос, кто что видел, по поводу отрубей в мешках. Оказывается, это были краденые отруби. Ну, я, как честная пионерка, хотела рот раскрыть, что мы всё с ребятами видели. Но мама вовремя мне его закрыла. И правильно сделала. Я на неё была не в обиде. Тоже мне - Павлик Морозов. С соседями надо жить дружно. На этом мои детективные игры закончились.
Помимо детективов я увлеклась чтением фантастики, любила книги, где было научное зерно. Я перечитала всего Беляева из библиотеки, зачитывалась Гербертом Уэльсом. Ко-гда я училась в пятом классе, на экраны вышел фильм «Человек Амфибия». Для меня это было событие. И вот я – председатель совета отряда, юная пионерка, отличница увела весь класс с последнего урока французского языка на просмотр этого фильма. Как меня потом стыдили, ругали, даже по школьному радио нам всем объявили выговор, мне досталось всех больше. Но кино мы посмотрели. Я не жалела о содеянном. Теперь, когда я просматриваю этот ретро – фильм, то есть о чём вспомнить.
Майские жуки
Каждую весну у нас было ещё одно традиционное занятие. Появлялись первые ли-сточки на деревьях, преимущественно тополях, и появлялись майские жуки. Почему мы их так любили, зачем мы их ловили сачками, сама теперь понять не могу. Жуки были двух видов. Большей частью – это жуки с красными головками, но попадались редко и с чёрными. Мы сажали их в пустые спичечные коробочки, они там шуршали. Иногда мы их выпускали в комнате или в классе. Последствия были разные. Дома жуки садились на занавески. Моя сестра кричала от страха на весь дом. Я же говорю, насколько мы разные. В школе иногда срывали уроки. Но это не я. Важно, что ловля жуков становилась семейным делом. Мы часто ловили жуков с отцами. Вечерело, загорались лампочки фонарей, освещающие соседние деревья, и мы выходили на охоту. Наши отцы. Они ненадолго становились азартными мальчишками. Ловили жуков сачками. Сосед – заядлый рыбак выходил на ловлю с большим подсачником для рыбы. У него был большой захват. Он ловил жуков больше, чем другие папочки с маленькими детскими сачками. Жуки слетались на свет фонарей, и их можно было ловить на освещённых деревьях. Иногда охотники присаживались в местах перелёта жуков и ловили их на лету, это было особое искусство. Так и не разобраться, что за причуда ловить каких-то жуков, что за забава для взрослых людей. Но у нас это была давняя традиция. Ловили до нас, ловили мы, а вот что потом? Думаю, что эта традиция умерла, у неё не было материальной основы. В других местах, где мне приходилось бывать, я не слышала, чтобы дети ловили майских жуков. Я этому очень удивлялась. Мне казалось, что это должно быть частью весны и детства вообще, а не только нашего.
В этом году нас атаковали два чёрных ворона. Она прилетали постоянно на огром-ный тополь соседки. Они дрались с воронами, сороками и часто сидели и кричали на де-реве. У соседки два года назад умер муж. Очень глупо умер – утонул на пруду, на тонком осеннем льду. Соседка говорила, что ворон – это Юркина душа. Когда он начинает орать, мне вспоминается опять отец. Он сидит починяет очередной будильник или примус, их таскали ему женщины со всего дома. Он сидит за работой и потихоньку поёт:
Ой, там на калине
Чёрный ворон крячет,
Ой, там на чужбине
Сиротенька плачет.
Ой, вже ж очень рано
Сиротою стала,
Ой, вже ж немало горя
На долю я узнала.
Мне кажется, что эта песня про него и про меня.
Эту песню я больше никогда ни от кого не слышала. А вот ворон на тополе о ней мне напоминает.
Детские забавы
Отца не стало, и шефство надо мной взял наш сосед дядя Володя. У соседей было своих трое детей разного возраста. Он был в войну авиамехаником, а в те послевоенные годы автомехаником, ремонтировал машины городского начальства. Поэтому смог купить огромный ЗИЛ, в который помещалось до десятка человек. На этом ЗИЛе он объехал всю Европейскую часть. Он был классным охотником, рыболовом и грибником. Иногда соседи в такие поездки брали меня. Я побывала на Оке, где ходили челны Стеньки Разина, ещё были реки – Проня, Мокша и даже истоки Волги. Я плавала на лодках деревянной и резиновой, на руках были мозоли от вёсел, я собирала дикий разноцветный ирис на приокских болотах, ловила щурят руками в заливных канавах, жила в настоящей древней дубовой роще под её раскидистыми ветвями. Много воспоминаний связано с этими поездками. Но это было уже после отца. Спасибо тем простым добрым людям, которые были рядом, мы жили бесхитростно, и люди были душевней, помогали друг другу.
Все в детстве что-нибудь да собирали
Хочется вспомнить ещё о всякого рода собирательствах. Чего мы только не собирали. Самое простое – это были спичечные этикетки. Спички были в каждом доме, пустые спи-чечные коробки валялись везде по городу. Скажу, к стыду своему, мы иногда искали их около мусорных баков. Были и красивые, яркие спичечные наборы. Например, «Сказки Пушкина». Конечно, мы соревновались – у кого больше, лучше, интересней. На одной пушкинской этикетке был изображён чертёнок на фоне озера и зелёного заката, это был чертёнок из «Болды». Меня, помню, возмущал зелёный цвет закатного неба. А сейчас я часто ловлю себя на том, что любуюсь именно закатом, окрашенным такими красками. И перед глазами стоит та картинка со спичечного коробка.
Собирала я и марки. Это было толчком для начала переписки с иностранными детьми. Мода что ли такая пошла. Все с кем-нибудь переписывались. Я долго переписывалась с юной болгаркой Детелинкой Иваноой Папазовой, была чешка, немка. Дети всех соцстран изучали русский язык, и мы могли с ними общаться на русском языке.
Но самым странным собирательством для детей Подмосковья было собирание камней. Скажете, что у вас там горы, что ли были? Нет, конечно. Но через наш город про-ходила железная дорога. Постоянно шли составы, гружённые рудой, щебнем, углём. Ка-мешки ссыпались на полотно дороги. За зиму их накапливалось очень много. И вот только таял снег, мы с какими-то пакетами, сумками отправлялись в свои геологические поиски. Чего у нас не было в наших коллекциях. Меня всегда больше привлекала не уникальность, а красота камней. Мы находили разные руды, мрамор, слюду, жёлтую серу. Иногда находили уникальный «чёртов палец». И интересно, что взрослых не беспокоило, что мы бродили по рельсам, уходили далеко за пределы города, дорога шла по лесу. Так мы встречали весну на железной дороге. Один мой одноклассник Славочка пытался на нашей маленькой речушке Дубёнке мыть золото. Он серьёзно увлекался камнями, стал геологом, работал где-то в районе Ленинабада на урановых рудниках. В выпускном классе он пытался за мной поухаживать, но, тщетно, мы были друзьями. Он пытался после школы поступит на геологический факультет МГУ, но у не получилось, и он поступил в институт геологии.
Нас никто ничему не учил. Я сама научилась шить кукол для кукольного театра. И мы ставили целые сказки. Но это было только моё изобретение.
Остальные игры были как у всех детей того времени. Играли старшие дети, как моя сестра. А нас - меньшую поросль брали так, в помощь, когда людей для игры не хватало. Толку от нас было мало. Между домами летом ставили теннисный стол. У всех были свои ракетки и шарики. Взрослые парни натягивали сетку и играли в волейбол на пиво. Об этом Визбор прекрасно рассказал в одной из своих песен «А помнишь, друг, команду нашего двора…» Здесь же стояла красивая зелёная беседка. Там они это пиво и распивали. А мы обходили эту беседку стороной.
Мальчишки держали голубей, и я научилась тогда свистеть на все пальцы. Училась, дула в эти пальцы до головокружения. Зато потом при случае могла продемонстрировать свои таланты даже перед своим ученикам, это вызывало у них восхищение. Я немного разбиралась в голубях. До сих пор помню некоторые их породы: чеграш, монах, белый дутыш и т. д. У нас и сейчас в селе есть один уже дедушка, который держит голубей ради забавы, хотя человек он очень серьёзный и в экономическом плане. Эта любовь к птицам у него осталась с детства, и сейчас он прививает её внукам. Соседи смеются над его заба-вой, жена ворчит, но терпит (лишь бы не пил).
Любимое занятие взрослых было – игра в лото. Собирались обычно в нашем доме вечером. Кухни в домах в то время это были длинные помещения, заставленное катками (маленькие столики). Брали в основном по три – четыре карты, нам малышам по одной выделяли. Карта стоила копейки, выигрывали и проигрывали немного, но азарт был. Особый шик был – знание специальной лотошной терминологии. Ну, это вроде как «барабанные палочки -11» или «дед -90» и т. д. . Потом эти кухни разделили на две половины, подвели газ, это всё для удобства жителей. Лотошное общество распалось. Мама в лото не играла, играли мы с отцом.
На Новый год в каждой квартире ставилась ёлка. Мы бегали по соседям, чтоб рас-смотреть игрушки, помогали ёлки наряжать. Ёлки были не похожими одна на другую и это, конечно, хорошо. Любимая игра на Новый год была - поиск игрушек на ёлке. Один участник загадывал какую-нибудь игрушку, описывал её. Он старался выбрать игрушку , висящую не на виду. Другие участники игры искали эту игрушку по описанию. Игрушки были не такие как сейчас. Странно, с одной стороны они были более простые в изготов-лении, с другой – более причудливые и разнообразные. На праздник все дети дома наря-жались и бегали стайкой по дому из квартиры в квартиру: играли, выступали, получали угощение. У нас были две маски – лисы и тигра Маска лисы была покрупнее, она доставалась сестре, а я была традиционно тигрёнок. Взрослые тоже собирались группками в какой-нибудь квартире, приходили со своей снедью. Было весело и интересно. Помню, меня - совсем ещё маленькую ставили на стул и заставляли петь песню из модного в то время кинофильма «Разные судьбы». Там такие слова:
« Как боится седина моя
Твоего локона…»
Конечно, это было смешно, но пела я хорошо и громко, хотя смысла песни не понимала. На каникулах мы ходили на детские ёлки, куда только доставали билеты. Несколько раз я была на ёлке в Лужниках. На Новый год и сейчас я обязательно покупаю мандарины, они приносят запах далёкого детства, прошедших дней.
Но это всё было ещё при отце, потом такого веселья уже не было, да и мы подросли.
Чужая ёлка
В соседском окошке
Мелькают огни,
На ёлке в окошке
Мелькают они,
Там детства чужого
Беспечные дни…
Окно не зашторено,
Радуйтесь все,
Смотрите, прохожие,
Радуйтесь все.
Как звёзды мелькают
Огни в синеве.
Проходите мимо?
Замедлите шаг,
У детства окошка
Замедлите шаг.
Пусть память прочтёт
Этот сказочный знак.
И мне захотелось
Там снова пройти,
Вернуться к тем окнам
И снова пройти,
Как будто случайно
На этом пути.
И сразу, за несколько
Быстрых минут,
Всё вспомнить
За несколько быстрых минут,
Пока он сверкает -
Гирлянды салют.
Весёлые ёлки
Из давних тех дней,
И грустные ёлки
Прошедших тех дней,
Все бывшие ёлки
Из жизни моей.
Часы столько раз уж
Рубеж перешли,
Тот, между годами
Рубеж перешли,
А годы под звон их,
Простившись, ушли.
Они унесли самых
Близких людей,
Совсем незнакомых
И близких людей,
Их даты остались
Лишь в грусти моей.
А ёлка огнями
Мелькает в окне,
Не гаснет, огнями
Мелькает в окне,
Сигналы из прошлого
Шлёт она мне.
Новые комментарии