Рассказ.
Жёлтый свет.
- Ты чай заварила? – спросил я жену.
- А, ты, что, не видишь. Вон там на столе, посмотри, в зелёном чайнике.
Андрей сидел и пил чай. За окном стояла темень. Сумерки зимой быстро сменялись ночной темнотою. Ветер завывал под крышами. Снег вперемешку с мусором кружился в воздухе и гонимый ветром, улетал далеко, за квартал. Дома было тепло. Поэтому Андрей сидел и пил чай. Так, по – домашнему, ему давно не приходилось находиться дома. Его жизнь была сплошной роман – роман водителя дальнобойщика. Он с Николаем уже много лет выходил в рейсы. Раньше были просто небольшие поездки местного назначения. И вот уже десять лет он ходил за тысячи километров.
Света легла спать. Андрей потушил свет на кухне и пошёл в комнату. Дочь спала в своей кровати. Ленка, его любимая дочь, всегда ждала отца из рейса. Она знала, что он пустой ещё никогда не приезжал. Всегда что – нибудь да привозил. В этот раз ему на дороге попался заяц. Заяц дремал в углу, на коврике. Ленка визжала от радости, когда увидала серого ушастого зайца. Андрей прошёл к кровати и лёг. Сон как – то быстро пришёл. В дороге некогда спать, то кто – нибудь нападёт, то надо за грузом смотреть, следить – дежурить поочерёдно. Поэтому сон всегда буквально валил водителей с ног. Когда они добирались до постоянной стоянке, так они называли дом, то старались выспаться и поесть нормальной домашней еды, сходить в баню с мужиками и попить пиво. Андрей спал, а ветер на улице гонял снежинки под крышами и уносил местный мусор в далёкие края.
Утром позвонил Сергей.
-Хватит, спать, дело есть. Завтра свой КРАЗ готовь и послезавтра в дорогу.
- Куда – потирая глаза, спросил Андрей.
- Готовься, пока. А куда завтра, скажу. Возьми запаски, дизель и ночник. На неделю.
- Ладно.
Спать ему уже больше не хотелось. Он встал. По душем вымывал последнюю хмель. Вчера с Сергеем и Николаем сидели в бане.
- Я тебе говорю, что это сейчас такая жизнь. Куда ни глянь, всюду деньги. Ну, вот и пойми меня. Я что не человек и мне надо.
- Да мне то что, я, что жалею их. Вчера Галька пошла и почти половину спустила. Я ведь даже не смотрю, куда она их девает.
- Да, не серчай Николай. Они, бабы, все такие. Только деньги да ещё что – нибудь покажи, толпой, словно суки бегут, на привязи.
- Да, я не серчаю. Что я не понимаю, что ли. Она ведь тоже женщина. Но все, же пойми. Я всё – таки муж. Мне ведь обидно. Она пошла у подруги просидела целый день. Я как идиот, один дома. Сижу, в четыре стены дышу. Она приходит, шубу на диван, сама в ванну. Думаю, что это она. Сидит, вода льётся. Я в дверь царапаюсь, как будто пожухлый кот. Она в ответ мне, кофе ты ей сделай, мне говорит плохо. Я ей, ты, где была? Я ведь на три дня всего здесь. А она, у подруги. Ну, то, сё. У Зинки мужик знакомый приехал из Москвы с другом. Ну, мы и посидели. А сама, ик. Я хотел разозлиться, но сдержался. Налил кофе себе и ей. Она, вышла в одном полотенце. Вся цветёт, словно майская роза. За кофе вцепилась, меня не видит. Спрашиваю, все деньги – то промотала? А там, все – почти.
- Да, Колька, это она, наверное, на ихние деньги гуляла. А больше – то ничего не заметил?
- А, я, что, гинеколог. Должен с неё анализ брать.
Андрей захохотал. Сергей ржёт. Я улыбнулся. Обидно за свою жену. Только держу своё достоинство мужское в себе, в груди всё кипит. Я ведь тебе как другу рассказал, что со мною, а ты ржёшь как конь.
Андрей оделся и вышел на улицу. Снегу в сугробы намело за ночь. Но погода стояла тихая. Солнце светило ярко. Снег отсвечивал как в зеркале.
Андрей шёл через квартал. До гаража идти было два квартала. Его американка стояла у знакомого в гараже. Надо было проверить мотор, что – то клапаны стучали. Подвески на заднем мосту подтянуть. Дизель закачать и запаску взять.
Колька, его уже ждал. Сергей подъехал на своём джипе. В гараже они провозились целый день.
- На, Колька, ключ, гайки на колёсах подтяни. А, то, не дай бог по дороге что – нибудь случится. Ведь мужики у этой бабы в прошлый раз ездили, все ступицы полетели.
- А, что мы опять с ней что ли.
- Не знаю.
- Серёга, ну не молчи. Куда опять мы.
- Да, Юрка сказал, что на север. Даст маршрутку. На неделю смотаем, по восемьдесят на каждого.
Выехали рано утром. Луна уже закатилась за горизонт. Темень. Едем по дороге, ничего не видно, только фары и светят. Доехали до города, хоть света побольше стало на дороге.
Грузились долго. Кран никак не хотел заходить на платформу. Длиномеры были по двенадцать. Специального крепления не было. Приварили железные стойки к низу вагончиков и в путь.
- Ну, Колька, если отвалятся, на тебя наденем домики.
- Да, ничего. Доедем. Там ведь только после Братска дорога гористая, крутая. А до Жигалова, ничего. Только камни. Тяжело через снег ехать – то будет. Но зимой всё снегом занесено.
- Да, уж не знаю. Может, проедем. Снег то уж тягачи примяли.
Часов в восемь двинулся в путь наш электропоезд.
Дорога весь путь – асфальт. Где – то гололёд. Домики качаются. Но ничего. Перезваниваемся. Проехали Черемхово и по прямой едем. Лес стоит весь в снегу. Сугробы величиной с гору. Солнце, морозное только только начало подниматься из – за леса.
Остановились в придорожном кафе. Официантка, молоденькая девчонка, быстро подала всё нам на стол. Сидим, едим. Пара мужичонок сидит за другим столом. Их машина шла на восток.
Перекинулись парой фраз, и пошли к выходу. Слышим, по рации Вальдемарыч рычит.
- Вы, где?
- Да, только Черемхово проехали, километров пятнадцать. Обедали.
- Ладно. Я на вертолёте буду там на месте.
Андрей, как старший, первый выехал, потом я, потом Сергей. Дорога днём хорошая. Всё видно. Деревни проезжаем.
Сумерки в дороге не замечаешь. Ночь спустилась. Остановились на ночник. Костёр разожгли. Греемся. Хорошо, что кофе в термосе не остыло. Колька сидит на кукорках, хохочет. Серёга, жестикулируя, рассказывает, как на море летом ездил. Сидим, ржём. Ветер слабый. Огоньки по кустам скачут от костра. Тихо вокруг. Деревья еле слышно шумят. Над лесом туман поднялся столбом.
Серёга вдруг умолк, Андрея в бок толкает. Тот рот открыл, крикнуть хочет и не может.
Туман поднялся над лесом и столбом передвигается. Неслышно было рёва вертолёта. Столб тумана под светом луны передвинулся несколько метров в нашу сторону. Ну, мы, мужики, хоть и не робкого десятка, а и то страху набрались. А в том месте, где столб тумана, девушка с белыми волосами танцует. Волосы развиваются на ветру. Рукой взмахнёт, словно тысячи голубых искр разливаются над лесом. Звёздный дождь в яркую лунную ночь. Девушка танцевала не больше минуты. Потом превратилась в жёлтый шар и улетела. Тысячи жёлтых шаров поднялись за нею в небо.
Мы стояли и заворожено со страхом смотрели в небо.
Костёр начал потухать.
В небе появился чёрный шлейф. Словно в диком порыве, старая ведьма рвалась к людям. Мы бросились к своим машинам и наутёк. Говорили нам водилы, что где – то есть место, где встретишь привидение. В этом месте, когда – то старая бабушка с внучкой заблудились и замерзли. Их так и не нашли. Вот они и ищут людей. Но встречи с ними очень опасны. Уже много водил находили мёртвыми, с дикими глазами. Они так и умирали за рулём. Старая ведьма бесновалась над лесом. Её лицо, то вытягивалось в нашу сторону, то она взвивалась в небо, и словно крик раздавался над лесом, зовя кого – то. Ветер при этом поднимался невероятной силы. Верхушки деревьев качались, снег тучами поднимался в небо и заносил одинокую машину в лес. Сергей ещё издали увидел, что в глубине леса лежит остов машины – фургона. Он поёжился. Страх гнал его с этого места. Он помнил одно, у него груз, ценный, в три тонны. Мужики не отставали от него. Ехали полночи. Только свет фар высвечивал дорогу. Сугробы были вдоль леса, высокие. Когда, всё стихло, остановились. Внизу видны были огни города. Спать решили по очереди, через два часа. Колька первым дозорил. Дробовик, хоть и старый, но бил наверняка. Колька иногда выходил из своего МАЗа, чтобы посмотреть за своими друзьями.
Утром двинулись в путь, позавтракав. Дорога шла в гору. Ехать приходилось тяжело. Груз давил взад. Того и гляди, оторвётся всё крепление и полетишь, как космонавт в космосе. На тормозах, спускались с горы. Поворот был крутой. Шли на самой маленькой скорости. Вагончики дёргались, качаясь, из стороны в сторону. Сергей выпрыгнул из машины, первым преодолев спуск, и махал Кольке. Его вагончик накренился влево. Видно было, что оторвалось - таки крепление. Колька тормозил, что есть сил. МАЗ потихоньку сползал по дороге, накренившись влево. Колька держал руль мёртвой хваткой. МАЗ таскало из стороны в сторону, но он всё – таки преодолел спуск. Колька буквально выскочил из машины. Ему показалось, что именно сейчас домик свалится прямо на него. Он осмотрел МАЗ. Всё нормально. Андрей последним замыкал поезд. Его вагончик держался крепко на платформе, словно он только как пять часов выехал с места назначения.
Отдыхали после такого спуска час. Поджимало время. Андрей в этот раз пошёл первым. Дорога была более менее ровной. Лишь небольшие подъёмы и спуски. Закрепили дополнительно тросом вагончик на Колькином МАЗе и двинулись в пункт назначения. Город проехали быстро, лишь до заправились, да пообедали перед городом.
Дорога уже была знакома им с первых ходок. Каменистая, покрытая снегом. Трясло на ней, не лучше чем на телеге. Но всё, же ехать было лучше по ней. Подъехали к небольшой речке. Мост, деревянный, давно залило водой. Всё замерзло. Переехали.
К зимнику прибыли рано утром. Река широкая, лёд толщиной полтора метра. Отдохнули и двинулись в путь. Снежная дорога, по краям сугробы, машины с интервалом в двадцать метров идут одна за другой. Где – то впереди остановилась машина. Водитель выскочил и бежал к нам.
- Там лёд треснул. Давай назад.
Машины нехотя, начали потихоньку сдавать назад. Их много, пробка образовалась большая. Трубовозы разворачивались и уходили в город, оставляя за собой утонувшие машины. Еле успевали водителей спасать. Мокрые и замерзшие, водилы прыгали прямо на лёд, кто дальше прыгнет, тот и жив. А так, под лёд, вместе с машиной. Крик стоит, сигналы машин. Паника поднялась. Все бегут, кто смотреть, как помочь машины подцепить и вытащить, кто водил спасает и отвозит в город. Лёд хоть и был большой толщины, но был конец марта, машин много, грузоподъёмность высокая, вот и не выдержал лёд. Таяло всё уже кругом. Весна ранняя началась. Мужики бежали от реки. Кто пытался уходить на своих машинах, что легче трубовозов. Сергей махнул рукой, и мы пытались вылезти из этого завала. Скорость не позволяла быстро уходить с места разлома. Еле успевали добраться до берега и в город. Ругань, маты. Какого хрена нас пустили на зимник. Раньше по зимнику ездили и хоть бы, что. Но сейчас трубовозы всю дорогу извозили. Развезло так, что не пройти. Снег смешался с водой. Прибыли мужики с первых машин. Их трубовозы ушли под воду.
Ругались все, начальство компании, набирая номера телефонов; водилы, а особенно те, что остались без лошадок. Наконец вышел начальник компании и сказал, что зимник закрыт, пришёл официальный запрет. Мы остались в порту.
Разгрузились и выехали домой. Обратно ехали без приключений. Дома нас ожидала директор фирмы.
- Ну, как съездили? – поинтересовалась она – Хорошо, что закрытие зимника пришло вовремя, а то бы мы остались совсем без штанов. Ладно, всё оплатят. Заказчик дал добро на оплату.
- А, что, мы по- сколько получим?
- Как договорились, всё полностью.
Мужики, вышли, пошли домой. Предстоял рейс через два дня. Надо было до конца апреля всё вывезти. А было немало груза.
Буровые только начинали работать. Нефтяники заезжали в посёлок. Их собралось в городе немало. Кое – как разместили в трёх гостиницах. Номера были от номеров люкс до - одноместных. В номере, кроме кровати, стоял телевизор, был душ. Мужики ночевали в машинах, я в отеле.
В порту сдавали вагончики на хранение. Сколько нервов потратить надо было. Места нет, бегаешь по городу как савраска, вся в поту. Не женщина, а лошадь загнанная. Деньги пришли, давай быстрее сгружаться. Приехал клерк московской компании. Сидим с мужиками и думаем. Его бы по зимнику, щеголя пестратого, да, в смокинге по льду. А то, звонят, неужели это так контейнер грузят, мокрохвостки московские. Да, так, ответили бабы с транспортного отдела. Я им конфеты, мол, девчонки свои мы, ваши поставщики, ну нам в первую очередь.
- Конечно, конечно.
Утром поехала в порт. Мужики уже на месте, сгружаются. Дождалась последней машины и на поезд. Только приехала, назад. В порту буз поднялся. Давай, быстрее, свои коробки грузи и туда, куда везёшь их. Бедные мои туфли белые, концертные, лежат себе в мусорке, а я на всех парусах с домиками бегаю. Ну, всё, поехали. Ну, а ты, корова гостиная, лежи и ори от оргазма там.
Конец.
23.01.2011 года.
Во избежание оскорблений, в рассказе использованы рассказ только водителя, с которым ехал автор в поезде, из его давних воспоминаний.
Новые комментарии