Очередь змеёй извивалась от самого магазина и тянулась вдоль улицы. Люди толпились, кричали, сверяя номера очереди, написанные на ладонях. Сегодня в магазине давали колбасу, но не более одного килограмма в руки. Лене вероятнее всего не достанется. Что делать? В этом магазине работает уборщицей её соседка Нина. Она недавно поселилась в подъезде, в квартире прямо надо ней. Здесь у неё живёт дочь. У дочери многодетная семья, то ли четверо, то ли пятеро детей и все хотят кушать. Как–то надо помогать, вот и поменяла Нина однокомнатную квартиру в Иркутске на двухкомнатную в Усолье-Сибирском. Русская женщина, невысокого роста, пышная, с розовыми щёчками и чёрными длинными волосами, которые закручивает в тугой узел, как будто только что сошла с картины Кустодиева. Иногда любит выпить и хорошо повеселиться. Нрава доброго. Устроилась работать в магазин, чтобы как-то подкормить дочерину ораву. Время-то, какое? Деньги сами по себе ничто, если на них нечего купить, а в магазине работников продуктами отоваривают частенько. Поговаривают, что подворовывает, но раз не поймана она - не воришка. Лена и подумала, что поищет Нину, может та очередь держит для кого-нибудь. Протиснулась. Смотрит: Нина выползает в тёмно-синем халате со шваброй и ведром из подсобки. Кричит:
- А ну разойдись! Полы буду мыть.
А вода в ведре грязная, да ещё мешковина торчит в нём. Увидела Лену:
- И ты здесь? Иди за угол. Я сейчас подойду.
Лена обратно кое-как выползла из магазина, растрёпанная, потная. Будто в парилке побывала. Завернула за угол магазина, там есть маленький тупик. Стоит. Смотрит, ковыляет Нина, издалека кричит:
- Открывай сумку быстро!
Лена ничего не понимает. Идёт, как утка, переваливаясь с ноги на ногу. В ведре плавает сор, бумажки, того и гляди воду разольёт. Открывает сумку, а Нина суёт руку в помойное ведро и вытаскивает из отвратительно грязной воды палку докторской колбасы и быстро бросает ей в сумку. Она побелела.
- Что ты делаешь? – возмутилась Лена.
- Что, что? В марганцовке вымою, и как милые слопают. Орава - то какая! А ты приходи завтра. Я на тебя очередь займу. А эту Галке отдашь, да не говори, что из помойного ведра. Нашлись чистоплюи!
Растерянная с вытаращенными глазами Лена тащится мимо очереди длиной с километр с поганой колбасой. Вдруг осенило. А что будет, если предложу им эту колбасу, но скажу, откуда она. И вдруг с ужасом понимает, что вырвут из рук и также отмоют дома в марганцовке. И съедят за милую душу. До чего дожили! Кто мы? Люди или свиньи? Она, жалея себя, твёрдо знала, что в этот магазин больше не придёт. Лучше в пятницу на рынке покострят, может, купят килограммов пять мяса, а если нет, то картошки полно и солений. Не впервые. А вечером, как ни в чем, ни бывало, заявилась сияющая Нина.
– Ну, что? Не веришь, слопали зараз сорванцы.
Лена почувствовала , как наливается кровью, как будто это она воровка:
– Нина ты же воруешь! А если поймают? Выгонят с работы.
– Ты что думаешь, я одна ворую? Все воруют! Они там наверху не воруют? У них дети голодные? Мы тоже люди! И внуки наши не хуже их. Ворую! И буду воровать! А ты не суди! - - А если детей отравишь? – почти шёпотом выговаривает Лена,
- На тебе креста нет!
Больше и сказать нечего. Выживаем, как можем. Кто кинет камень в женщину, которая всего лишь хочет накормить детей? Прости Боже, только не Лена.
Комментарии