Частичка ведьмы в каждой…

Впервые увидев Ольгу, я была очарована ею до самых глубин своей юной души. Она так и притягивала взгляд. Вроде бы и не красавица, с совершенно обычной, неброской внешностью: невысокая, худощавая, на чуть вытянутом лице большой рот с тонкими губами, длинный нос, густые брови. Ровным ясным светом горели ярко-карие умные глаза. Причем свет их то отливал глубоким ореховым оттенком и, казалось, что от них разливалось вокруг сияние, то становился непроницаемо темным, словно поглощал и впитывал лучи окружающего мира. Гибкая фигура, живой, завораживающий своей энергией и магнетизмом (именно такое выражение из старинных романов почему-то приходило на ум) взгляд, совершенно роскошная грива густых черных волос, приветливость и внимательность к собеседнику – все это очаровывало и влекло к Ольге как к магниту.
«Ведьма», - кратко, с долей зависти и иронии, характеризовала ее наша общая знакомая. «Да, ведьма», - легко соглашалась я, вспоминая с восторгом прочитанные в «Иностранке» отрывки из трактата о ведьмах Эрики Джонг. В нем писательница доказывала, что ведьминское начало – это истинная сущность женщины, хранительницы очага, продолжательницы рода, богини плодородия и любви. Той, которая не приемлет мужского шовинизма и точно знает, что самое главное существо, давшее начало жизни во вселенной, первооснова и праматерь человечества – это женщина.
Причем познается все это, как считает феминистически настроенная американка, не с помощью разумных выкладок и неопровержимых вещественных доказательств, а на интуитивном уровне, таком хрупком и подчас не приемлемом сильной половиной человечества.
Быть может, в момент моего знакомства с Ольгой я была слишком увлечена этими идеями, но новая подруга стала для меня живым воплощением этого завораживающего образа. И пусть она не лечила от сглаза, не насылала порчу, не посещала шабаши и не признавалась в волшебстве и владении магией, только во всем ей везло немного больше, чем нам. На экзаменах и семинарах доставались именно те вопросы, ответы на которые она наверняка знала, общественный транспорт ей никогда не приходилось ждать часами, а в институтском буфете никогда не заканчивались перед самым носом вафельные трубочки. Вслед ей оборачивались  мужчины, но мало кто спешил познакомиться. Предпочитая опасливо и восхищенно любоваться издалека. Один, как мы его потом окрестили «ненормальный», рискнул.
Сначала коренастый однокурсник подходил на переменах и после занятий, чтобы завязать непринужденную беседу. Андрей обладал весьма живым умом и довольно едким чувством юмора. Его меткие замечания веселили нас от души. Он провожал нас до остановки автобуса, до библиотеки…До выставочного зала. Оказалось, он тоже интересуется фотографией, как и Ольга.  Постепенно он стал нашим ненавязчивым спутником, с которым всегда легко и весело.
О том, как развивались его отношения с Ольгой, мы до поры до времени не имели никакого представления, да как-то и не особо в это вникали. Подруга приглядывалась к нему. И вероятно, сделала для себя какие-то выводы. Во всяком случае, стремление Андрея понравиться ей не пропало зря. Через год под звон бокалов мы кричали на их свадьбе: «Горько!».
 А потом жизнь в стране резко поменялась. Молодые супруги остались без работы, дипломированные специалисты были не востребованы, казалось, все рушилось и ломалось. Ольга занялась предпринимательством. Открыла кооператив. Постепенно бизнес набирал обороты. Андрей тоже пытался устроиться в новых условиях жизни. К сожалению, не столь успешно.
И его, мужчину, добытчика, стало раздражать и обижать, что жена практически содержит семью. Новая (по русским меркам) «иномарка» Андрея куплена на ее деньги, путевки на отдых полностью оплачивает она. Ольге некогда было обращать внимание на упаднические настроения мужа, вероятно, в этом было ее упущение. Но разве можно ставить эй это в вину: она-то была полностью поглощена работой, стараясь для мужа и дочери. В общем, семейная лодка разбилась о быт. Со скандалами, нелепыми обвинениями, с совершено немужской истерикой  Андрей ушел из семьи. Норовя при этом так хлопнуть дверью, чтобы его бывшей стало как можно больнее.
Ольга пережила развод. В работе ей сопутствовала удача. Вот только в личном… Мужчины случались. Но слишком быстро исчезали, не выдержав того, что женщина сильнее, упорнее и успешнее. «Где же они, мужчины-то?» - с сарказмом спрашивала она нас в ответ на наши робкие пожелания найти наконец-то достойного спутника жизни.
Много лет спустя, в выставочном зале на вернисаже одного заграничного, жутко модного фотографа (незаслуженно популярного, на мой взгляд) я встретила Андрея. Он производил впечатление человека, добившегося в жизни определенного, пусть и не очень большого, успеха. После выставки мы завернули в кафе. Вспоминали общих знакомых, бесшабашную юность…Насколько мне известно, с бывшей супругой Андрей отношения не поддерживал, с дочерью практически не встречался. «Как там Ольга?», - после затянувшейся в разговоре паузы спросил вдруг он, словно пересиливая какое-то внутреннее сопротивление. – «Нормально». – «Не могу забыть, - вдруг с тоской выдохнул он, - кажется, все самое лучшее в жизни было тогда, с Ольгой… Сколько женщин после у меня было, все не то. Приворожила ведьма». «А ты бедный, несчастный?» - кинулась я на защиту подруги. «Да я ж не в укор, - попытался оправдать свой выпад Андрей, – знаешь, книгу тут читал. О ведьмах. Сначала все это показалось феминистическим бредом, но потом…Помнишь, что Юнг о четверице писал?». – «Знаешь, Андрей, мы с Ольгой раньше эту тему не раз обсуждали. Ты лучше позвони ей. Номер запиши».
Через несколько месяцев Андрей и Ольга стали жить вместе. Счастливая подруга собрала нашу шумную компанию, чтобы в «тесном семейном кругу» отметить воссоединение двух влюбленных. Сияющий Андрей, с присущей ему иронией, бойко излагал нашим мужьям полюбившуюся ему теорию о ведьмах, при этом намекал, что мужчинам есть чем ответить, надо только более пристально проштудировать мировой эпос. «Ведьма – это претворенный в миф страх мужчины перед женщиной и сомнение женщины в собственных силах, - чуть ли не дословно цитировал он писательницу.  – Ведьма – это мечты о необузданной женской любви, мгновенная и неминуемая кара за любовь и свободу. Все равно тебя не брошу», - заявил он, нежно целуя Ольгу в щечку. «Попробуй только», - многообещающе пригрозила супруга.