С.ПлотникоВ.
Каждый вечер, ровно в восемь часов, минута в минуту, слышался скрип открывающейся двери и эвенк, по имени Алексей, тихонько входил в мой дом. На вид ему было не более тридцати лет, но в его неспешных, уверенных движениях угадывалась какая-то мудрость, забота и соучастие. Он ни о чем не спрашивал, молча, не раздеваясь, проходил в мою комнату, усаживался на диван и наблюдал за моими занятиями. Посидев, ровно пять минут, Алексей, так же молча, вставал и тихо уходил.
Э то продолжалось все время моего пребывания в поселке. В первый его приход, я был озадачен его появлением, но на мои расспросы, я не добился ничего вразумительного.
День, примерно на третий, я стал расспрашивать о визитах Алексея, у соседей. Как объяснили соседи, не ко мне одному он наносил подобные визиты. Оказалось, с точностью хронометра, он обходил все ближние дома.
К началу зимней ночи я уже основательно привык к его безмолвным визитам и, к его приходу, либо включал транзистор, либо переносной телевизор, чтобы хоть как-то его развлечь. Прогулов с его стороны не наблюдалось ни разу.
Я довольно часто уезжал на несколько дней в другие поселки, но как только возвращался, визиты возобновлялись незамедлительно. Прошла большая половина зимы. Не далек был и день рассвета. Южная часть неба уже начинала слегка светиться в середине дня. Зима была очень суровой, небо частенько окрашивалось сполохами северного сияния, это красивое зрелище, но гораздо приятнее видеть солнышко.
В одну из своих поездок, которая заняла несколько дней пути по бескрайним снежным просторам, я очень сильно перемерз и вернулся домой, приобретя нестерпимый кашель и высокую температуру. Из последних сил, я натопил выстывший дом и, как только почувствовал тепло, почти без чувств свалился в постель.
Я, то проваливался в забытьи, то просыпался от удушающего кашля. Я не знал, сколько времени я пролежал, мне казалось, что прошла как минимум неделя, лишь тепло, удерживающееся в доме, говорило, что не так и долго. Как и всегда, я услышал, как тихо скрипнула дверь, холодный воздух, клубами пара метнулся от двери в глубь моего жилища. Пар растворился, и я увидел Алексея, приступ кашля не дал вымолвить ни слова.
Алексей, не проходя, остановился, молча, постоял несколько секунд, быстро развернулся и вышел. Так больно и обидно стало мне в ту минуту, что проклятый кашель не дал возможности попросить хотя бы воды. Сам я подняться уже не мог.
Время вновь потерялось, холод начинал заполнять собою мой дом, с улицы доносились
свирепые завывания пурги.
-Скоро заметет вход в мой дом, все жители будут думать, что я где-то в другом поселке и меня замерзшего, найдут только весной, когда растает снег, - подумал я, проваливаясь в тревожный сон.
Ровный не прекращающийся свист вывел меня из забытьи.
- Как странно воет метель, или это уже не метель?- подумал я.
- Почему я не чувствую холода, может я уже умер?
Я с трудом открыл глаза. Знакомая обстановка дома несколько успокоила. Я повернул голову в сторону свиста. Весело горела печь, а на ней, исходя паром, свистел чайник, рядом сидел Алексей, он дремал, облокотившись о стол. Зная его неразговорчивость, я не стал его окликать и лишь попытался повернуться на бок. Пружины старой кровати заскрежетали, Алексей вздрогнул, быстро встал, и широкая улыбка озарила его лицо.
- Проснулся твоя, однако, долго спала, - веселым тоном заговорил Алексей.
Он взял со стола кружку, подошел ко мне, слегка приподняв мне голову, стал поить какой-то горькой жидкостью.
- Пей, она горький, но живой, завтра бежать будешь, кушать будешь, однако сильно больной был,- приговаривал он, принуждая меня глотать.
Я отпил, сколько смог горячей горькой жидкости, Алексей помог мне повернуться на бок и я снова уснул. Засыпая, я обратил внимание на то, что в горле больше не першило и, кашлять не тянуло. Незаметно, думая о своем спасителе, я уснул.
Не знаю, проспал ли я ночь, или больше, но проснувшись вновь, я ощутил голод.
Все так же топилась печь, у стола сидел Алексей. Он не дремал сейчас и сразу увидел мое пробуждение.
- Кушай нада, сила нада, - с этими словами он взял со стола тарелку, ложку и стал меня потчевать бульоном, но чувствовалось, что бульон не обычный мясной, а какой-то особый.
Метель стихла, чувство голода отошло, тепло дополнило успокаивающую обстановку и я быстро уснул вновь.
Следующее пробуждение было почти обычным, если не считать слабости и голода.
Я сам встал с постели, дома было тепло, но Алексея в доме не было. Я дошел до стола и обнаружил на нем приготовленный и еще теплый обед. Я с аппетитом поел, силы возвращались, и я вышел на улицу. Было морозно, но не очень, южная сторона неба была подсвечена изнутри. Это означало полдень. Сосед расчищал дорожку от своего дома.
Увидев меня, он поинтересовался моим здоровьем, удостоверившись, что все нормально сказал:
- жестокая же была пурга, мороз сильный да еще и ветер с ног сшибал. Вон все постройки
по самую крышу задуло. Вас-то Алексей раскапывал. Мы, было, напугались, когда он свой обычный визит пропустил. В самую вьюгу он с обходом не пришел, думали, замело где, а это он на дальнее болото за травками ходил, мы уж потом узнали, что он Вас лечит.
Как не сгинул он в кромешной тьме на этом болоте, да еще и травки насобирал под такой-то толщей снега.
Вечером ровно в восемь скрипнула дверь. Алексей, молча, не раздеваясь, прошел ко мне в комнату, молча, посидел ровно пять минут и ушел продолжать свой обход.
Комментарии