Много лет я преподаю историю в университете. На свою работу я смотрю как на
искусство. И потому, читая лекции, я становлюсь немного артистом. Силой своего
вдохновения я как бы заново творю историю, я погружаю студентов в давно минувшие
эпохи и заставляю пышным цветом расцветать их воображение. И порой случается
так, что они в своем творчестве превосходят меня.
Вот и на последних экзаменах произошло нечто подобное. Один талантливый студент рассказывал о последних днях земной жизни Христа. Рассказ его был убедителен, ярок, величайшая
драма на земле разворачивалась во всем своем непостижимом трагизме. И вот когда
приблизился миг приговора, студент произнес буквально следующее: «…в это время
между Иисусом Христом и Понтием Пилатом прошёл серый человек, прошел и исчез в
толпе». Признаться, я даже вздрогнул, услышав такое, и даже на мгновение
представил этого серого человека, которого ни когда не было.
- Кто этот серый человек? – спросил я студента.
И потому, как неловко он выглядел, как медлил с ответом, я догадался, что слова эти явились для него самого полной неожиданностью.
- Сам не пойму, как это получилось, - произнес он виновато.
- Ничего страшного, - сказал я ободряюще, - такое иногда и у меня случается.
Экзамены прошли хорошо. Почти все студенты отвечали великолепно. Я ликовал. Вот только серый человек ни как не выходил у меня из головы. Он вдруг завладел моими мыслями, стал мерещиться в самых неожиданных местах, словно обретал реальность. Однажды мне показалось, что я увидел его в метро. После этого серый человек пропал из моих мыслей.
Через месяц мне приснился странный сон, который запомнился мне во всех подробностях.
Мне снилось, что я спустился в метро. Вокруг меня шли люди, печать заботы лежала на их лицах.
Я же был беззаботен и в мыслях своих созерцал высокую гору, затянутую легкой дымкой и рой золотистых облаков, плывущих вдаль. Поезд представлялся мне проводником в мир моих грез и фантазий. И вот когда я уже собирался войти в вагон, сбоку меня кто-то окликнул.
- Постойте, подождите.
Я повернул голову и увидел мужчину, одетого во все серое. Был он невысок ростом, худощав,
кожа на его лице имела серый оттенок, как если бы была покрыта пылью. В глазах
же серых и холодных я увидел, как в зеркале, свой страх.
«Серый человек» - прошептал я чуть слышно.
- Не нужно бояться меня, - произнес он вкрадчиво, - это всего лишь сон.
И услышав во второй раз его голос, я почувствовал, как фальшив и опасен его обладатель. Мысли мои смешались, исчезла гора, затянутая дымкой и золотистые облака растаяли в сером тоскливом тумане. Абсолютная тишина завладела пространством.
- Кто вы такой и что вам нужно от меня? – осторожно спросил я.
Серый человек улыбнулся. Какой же неуместной и тревожной показалась мне улыбка на его сером лице!
- Кто я такой, знать вам незачем, - мягко ответил он, - вас должно волновать нечто более важное.
- Что же это такое? – спрашивая так, я стремился придать своему голосу большую уверенность.
- Как это что! – театрально воскликнул он, - а разве вас не удивляет, что мы стретились глубоко под землей.
- Как это глубоко под землей? – я чувствовал, как холодеет все у меня внутри, - ведь здесь же люди, поезда.
Я ждал ответа. Но ответа не последовало. Багровый свет залил все пространство. И лишь серый человек был виден мне. Я взглянул в его лицо и увидел, как неуловимо стало оно меняться. Ежесекундно рождались новые образы. Сократ и Диоклетиан, Мессалина и Клеопатра, Понтий Пилат и Константин Великий, Людовик Святой и Калигула, Платон и Андрей Боголюбский… Нескончаемой вереницей мелькали передо мной мертвенно бледные лица мудрецов и реформаторов, героев и предателей, святых и шарлатанов. И чем дольше продолжалось это светопреставление, тем холоднее становилось у меня на сердце. Я стремительно слабел и даже крик ужаса не мог уже родиться в моей груди. Только одна чахлая мыль: «что им нужно всем» еще
шевелилась в моём сознании.
- Они хотят снова жить, - услышал я голос серого человека, - жить в полную силу, а не занимать место на страницах учебников и в ваших лекциях, уважаемый профессор.
И как только были произнесены эти слова, растаял багровый свет, исчез серый человек и я проснулся.
Признаться, сон сильно взволновал меня. Несколько дней я находился под впечатлением и даже
написал небольшое стихотворение, правда, без названия:
История – вся тишина и тлен,
Наличье фактов, дат и мнений.
Но мы невольно попадаем в плен
Таких ее глубоких откровений.
И все же это лишь игра теней
Давно уже исчезнувшей эпохи.
О судьбах живших некогда людей
Читаем мы бестрепетные строки.
В начале нового семестра я прочёл стихотворение своим коллегам, и оно им понравилось. Про сон, разумеется, я рассказывать не стал. Некоторые фантазии, знаете ли, дело сугубо личное!
Новые комментарии