Юлия Юдалевич. Мой первый гусь

Больше всего я не любила в детстве, когда папа и мама ссорятся. Они громко кричат. Сейчас-то я понимаю, что они ругались редко, но мне тогда было очень страшно. Первое время я пыталась вклиниться между ними, что-то лепетала, а потом просто стала уходить в свою комнату. Пряталась за кресло и закрывала уши руками. Но все равно было слышно. Тогда я брала лисенка Фоксика или любимую куклу и рассказывала им сказки. Это помогало больше.

Лет в 6 я стала собирать марки.  Точнее, мне по наследству от мамы досталась ее коллекция. Это были красивые марки, правда почти все из стран народных демократий и почти все – гашеные. Мои друзья, соседи по дому, которые были старше меня, очень быстро разъяснили мне разницу между гашеными и не гашеными, дорогими и не очень марками. Гашеные – это те, на которых стоит штемпель «Почта СССР» или другая какая-нибудь почта, негашеные, соответственно – без штемпеля. Дорогие - в основном, блоки, т.е. несколько марок, соединенных между собой. Самые дорогие – негашеные, посвященные какому-либо событию – например съезду молодежи или первому полету Гагарина, выпущенные ограниченным тиражом. Бывают еще серии – несколько марок, подчиненных единой тематике, например, «звери Приполярья» или «Пейзажи Левитана». Так, очень утилитарно, я начала разбираться в марках.

Городковский магазинчик «Филателия» был расположен в подъезде жилого дома, вместе с почтовым отделением. Там иногда встречались хорошие марки, но по абонементу – нужно было заплатить какие-то деньги за абонемент и потом пользоваться им. Или нужно было быть членом союза филателистов. Это вообще была какая-то заоблачная организация, членство в которой по моему детскому разумению заслужить было очень трудно. За всю жизнь я видела только одного такого члена. Я обязательно расскажу, как я с ним познакомилась. В «Филателии» были  марки Кубы, Польши, Монгол Шуудана, т.е. Монголии, Вьетнама, Венгрии. Т.е. не очень интересные.

Все самое интересное было в клубе филателистов. Он заседал по средам в Доме Ученых, с семи до девяти вечера в 210 кабинете. Там было все, о чем только можно было мечтать: дорогие и не очень марки Франции, Англии, Южной Кореи, Японии, Омана, Фиджи, Мадагаскара. Марками обменивались и продавали. Обменивались корифеи клуба, взрослые дяди, а продавали в основном детям, таким, как я. Там я и увидела члена всесоюзного общества филателистов. Я думала, что это будет тот седой старик в очках, который обычно сидел в самом углу, в самом удобном кресле возле фикуса и с которым все почтительно здоровались, а иногда и советовались вполголоса. А им оказался мужчина моложе моего папы в джинсах и вельветовом пиджаке, очень веселый и улыбчивый. У него я купила серию своих любимых бабочек из Эмиратов.

Но эта история не о марках. Тот Новый год начинался не так как надо. Совсем не так. Мама не убирала квартиру. Папа не мыл коридор и туалет. Было уже 12 дня, а елочка еще была на балконе, и никто не торопился вытащить ее оттуда.

- Света, как же гусь? У нас, что не будет гуся?

Новогодний гусь – это традиция, и даже в самые тяжелые времена в начале девяностых мы ей никогда не изменяли.

- Значит, не будет, - отрезала мама.

- Света, возьми Юлю, и сходите, купите гуся. Иначе я отказываюсь принимать участие в подготовке.

- Пожалуйста. Это даже лучше. Если очень хочешь, сходи и купи сам. Я никуда не пойду. Хватит. Надоело! – мама гремит на кухне посудой.

Они ссорятся с самого утра. Мне это очень не нравится. Я потихоньку одеваюсь. У меня в копилке лежит 25 рублей. Мне их дедушка подарил, чтобы я могла купить себе к Новому году серию с Моной Лизой. Это достаточно редкая и дорогая серия, мы с мамой заказали ее в клубе и через неделю ее должны привезти. Я ее очень жду.

Я подхожу к столу, залажу на него, и тянусь к навесной полке, на которой стоит копилка. Это деревянный грибок, у которого откручивается шляпка. Помимо 25 рублей, там еще лежит копеек 20. Я вытаскиваю все деньги.

- Юля, ты куда? – спрашивает мама.

- Ма, я погулять!

- Надолго?

- Через часик вернусь.

- Хорошо, только в снегу много не возись, ладно?

- Ага!

Я скатываюсь вниз по лестнице. Быстро иду к поликлинике, сажусь на автобус. До базара – две остановки. Вообще, городок очень маленький и компактный. В любой конец можно дойти за 15-20 минут.

Я протягиваю монетку в 15 копеек кондукторше.

- Девочка, а сколько тебе лет?

- Шесть и восемь месяцев, - гордо отвечаю я.

- Вот подрастешь до семи, тогда и будешь платить за проезд – она смеется.

Пока я разговаривала с кондуктором, я чуть ли не проезжаю Гидродинамику, это та остановка, которая мне нужна. Аккуратно перехожу через дорогу, во-первых, посмотрев направо и налево, а во-вторых, идя след в след за женщиной с ребенком. Я не могу открыть дверь в здание базара – пружина на ней слишком тугая. Поэтому я жду, пока ее не откроет какая-то женщина. Вырываются клубы пара – это теплый воздух смешивается с холодным, и я попадаю внутрь. На самом деле, это даже не базар – просто мясной павильон. Базар – на улице, там продают укутанные старыми шубами и одеялами ведра картошки, морковку, свеклу, соленую капусту, мед, кедровый орех. Я очень люблю базары. Пока я видела их не очень много – в городке, в Барнауле, в Симферополе, Ялте, Алуште и Пицунде. Наш, городковский, по моим понятиям, так себе, средненький. Через полгода мое сердце навсегда завоюет рынок в Алма-Ате. Огромное, двухсекционное здание, с потолками выше, чем в цирке. С развалами фруктов, целыми рядами специй, с корейской морковью и салатами. В городке я такого не пробовала. С лежащими на полу арбузами и дынями. С кумысом и айраном. С орехами – фисташками, миндалем и молодой лещиной. С очень красивыми плетеными корзинами и вениками. А какой там запах. Я даже не могу его описать. Но это что-то такое, от чего не хочется уходить.

Я сразу же вижу гусей. Они лежат рядом с утками и кроликами, у которых одна лапка – пушистая, чтобы покупатель был точно уверен, что это кролик, а не кошка, к примеру. Но я все равно сначала обхожу весь базар. Так всегда делает моя мама. Гусей продают в нескольких местах. Они стоят 22 и 25 рублей. Я подхожу к прилавку.

- Дяденька, скажите, а какой гусь лучше?

Продавец очень серьезно говорит:

- Я тебя сейчас расскажу, как его выбрать. Первое гусь должен быть розовато-желтым, нежным, цвета фруктовой пастилы. Ты такую пробовала?

- Да.

- И, во-вторых, он должен быть мягким и дорогим. Какой тебе нравится?

- Вот этот, - я показываю рукой в направлении самого большого и самого розового гуся за 25 рублей.

- Ого, научил на свою голову. Молодец, он и вправду самый лучший. А деньги у тебя есть?

- Да.

- И мама не заругает?

- Нет, она меня сама послала, она убирается, а папа на работе, - очень уверенно вру я. На самом деле я не вру, а просто говорю то, что хочется услышать продавцу.

- Ну, тогда все в порядке.

Я достаю из варежки деньги и кладу их на каменный прилавок.

- А сумку тебе мама никакую не дала?

Я чувствую, что моя легенда может развалится, и говорю:

- Она дала, а я дома забыла.

- Тогда протягивай ручки.

Я протягиваю, продавец перегибается через прилавок и кладет мне сверху на руки гуся. Ох, и тяжелый же он.

- Спасибо.

Я почти вприпрыжку возвращаюсь домой. Из автобуса я выкатываюсь колобком. Я бы и быстрее добралась, но гусь и вправду претяжелый. Носочком валенка я долблюсь в дверь, руки у меня заняты. Открывает мама.

- Боря, иди сюда.

- Вот еще, - хорохорится папа.

- Боря, я сказала, иди сюда НЕМЕДЛЕННО.

- Что еще?

- Смотри…

Папа и мама еще долго восторгаются, потом когда я вырасту, мама расскажетИ такая довольная-предовольная..я полоска незащищенной кожи между рукавичувми и манжетами шубки:

- Знаешь, самое трогательное не то, что ты сходила и купила гуся. И даже не то, что ты вытащила деньги из своей копилки. А то, что когда я открыла дверь и увидела тебя с гусем. Он был раза в полтора больше тебя. А еще тебе на следующий год нужно было поступать в школу, и мы решили, что купим тебе новую шубку перед первым классом. А старая была тебе немного маловата, даже не маловата, а просто рукава короткими были. И ты держишь этого гуся, а у тебя полоска незащищенной кожи между рукавичками и манжетами шубки. Кожа покраснела от мороза. А ты стоишь и смотришь и ждешь, что мы скажем.

Тот Новый год я запомнила. Потому что в жизни каждого человека есть своя инициация первым гусем или треугольником Карпмана.