Сергей Серпанов. Смерть по имени "Татьяна"

Когда горит земля

СМЕРТЬ ПО ИМЕНИ ТАТЬЯНА

"Все возвращается, все приходит обратно. Брошенный камень падает на бросившего его. Нет такого явления, за которым не было бы расплаты".

Михаил Зощенко

Почти 60 лет назад, 13 сентября 1954 года, на Южном Урале была взорвана атомная бомба, которую ее создатели окрестили Татьяной. От смертоносного излучения гибнут до сих пор не только те, кто непосредственно принимал участие в войсковых учениях, но и их потомки, жители окрестных населенных пунктов.

Данте такого не снилось

Данте надо было здесь побывать, чтобы снабдить описание Ада еще более жуткими подробностями. Сначала все в округе залил белый ослепительный свет, затмивший солнце. Затем раздался глухой взрыв, от которого содрогнулась земля. Пушки, находившиеся в его эпицентре, швырнуло на кирпичные стены, и от них ничего не осталось - так же, как и от самих стен: они просто испарились. А потом над землей вырос чудовищный багровый шар, стремительно превращавшийся в атомный гриб. Его шляпка сияла красновато-оранжевыми сполохами, она быстро разрасталась и уходила вверх, в стратосферу. Что находилось впереди, рассмотреть было невозможно. Все было охвачено огнем: редкий лес, военная техника. Горела дае земля...

Алексей Васильевич Скрипкин глянул на часы. Стрелка застыла на половине десятого.

Бомба не могла не взорваться...

"Татьяна", взорванная в десяти километрах от железнодорожной станции Тоцкая, была не первой атомной бомбой, испытанной в Советском Союзе. Но более мощной, чем первая: при ее взрыве было выделено почти полтора миллиарда киловатт-часов энергии - столько, сколько вырабатывают гидроэлектростанции за год.

Как вспоминал впоследствии научный руководитель КБ-11 Юлий Борисович Харитон, макет первой атомной бомбы, изготовленный в Арзамасе-16 под руководством начальника научно-конструкторского сектора того же КБ-11 Виктора Турбинера, был продемонстрирован Сталину (учли даже такое его пожелание, чтобы детали не пахли краской) и сработал безукоризненно. Вождь остался доволен и дал добро на проведение испытаний в полевых условиях.

Макет "Толстяка" - так окрестили первую советскую атомную ­представлял собой плутониевый шар с нейтронным источником, вложенный в более крупный шар из металлического урана, который служил отражателем нейтронов. Затем шел слой алюминия, к которому примыкали 32 пирамидальных отливки из смеси тротила с гексогеном. Каждая из них была снабжена детонатором - они срабатывали одновременно, а

взрывные волны, сходясь к центру заряда, за долю секунды должны были обжимать плутониевый шар до критического состояния. Только тогда в нем вспыхивала цепная реакция, и происходил взрыв.

- Макет "Татьяны" показывали уже не Сталину, - рассказывал автору этих строк один из "отцов" атомного проекта Евгений Аркадьевич Негин, ныне покойный. - Сталин умер в марте 1953 года. И не нашему куратору, Берия: его арестовали в июне, а затем казнили. Макет демонстрировали членам Президиума ЦК КПСС - Маленкову, Молотову, Кагановичу, Микояну, Булганину, Хрущеву, Первухину, Сабурову и Ворошилову. После этой демонстрации сомнений в том, что цепная реакция расщепления урана-235, в результате которой образуется масса, превосхоящая критическую, а

значит, уран не расплавится, не испарится, не оставалось. Бомба должна была взорваться при любых, даже самых непредвиденных, ситуациях.

Война против своих

Испытание первой атомной бомбы проводились на полигоне. В радиационном отношении население окружающих деревень испытало практически то же самое, что и уцелевшие от ударной волны жители Хиросимы и Нагасаки. Но это мало кого волновало из когороты высшего руководства страны. Тоталитарный режим всегда ставит перед обществом сверхзадачи, добиваясь их выполнения любой ценой, зачастую ценой человеческих жизней. Хрущев, например, лелеял мысль удостовериться, как наши войска могут действовать, если противник первым нанесет ядерный удар. Заверения маршала Жукова, что "наш солдат и не такое выдержит", решено было проверить на практике. Кто задумывался тогда над тем, чем это обернется для десятков тысяч советских граждан, для самой природы?

"Сценарий" атомных маневров разрабатывали в Генштабе. "Восточные" с помощью механизированного корпуса должны были осуществить прорыв обороны "западных". Общее руководство учениями возложили на Георгия Жукова - именно он был одним из инициаторов этой военной игры.

Но где ее проводить, мнения разделились. Казахстан был отвергнут, Подмосковье не предлагалось, лесистые и горные местности в расчет не брались - там трудно наблюдать с командного пункта. В конце концов, выбор пал на Тоцкий район Оренбуржья.

Федор Колесов (он, кстати, родом из Богородского района Нижегородской области) в 1954 году был председателем Тоцкого райисполкома. Его неожиданно вызвали в Москву и, когда он подписал соответствующие бумаги о неразглашении государственной тайны, сказали, что на территории района будут проходить крупные войсковые учения с применением атомного оружия.

- Меня, как обухом топора по голове огрели, - много лет спустя говорил он автору этих строк. - Спрашиваю: "А почему не в песках бомбу взорвать?". Мне же в ответ: дескать, твой район по топографии очень уж Германию напоминает. А что такое Германия? Именно там третья мировая начнется. А война началась не там, а у нас, в Тоцком районе. И не против иноземного захватчика, а против жителей окрестных сел ­русских, татар, мордвы...

Атомные маневры

В Тоцких учениях участвовало около двух десятков нижегородцев.

Вот что вспоминал Николай Михайлович Сахарнов из Дзержинска: "Танки находились в восьми километрах от эпицентра взрыва. Они были вкопаны в землю - только одна башня торчала. Но все равно броня приняла страшный удар. Земля в буквальном смысле заходила ходуном".

"Татьяна" взорвалась на высоте 350 метров над землей в 9 часов 33 минуты 45 секунд, а через пять минут началась артподготовка. Затем за дело принялась авиация - на боевые порядки "западных", как горох, посыпались обычные бомбы. И только потом были брошены в прорыв танки, а затем и пехота.

Николай Михайлович рассказывал, что когда бронемашины оказались в эпицентре взрыва, многие были в шоке: все было выжжено дотла, стволы пушек и танков расплавились от чудовищной температуры. А ведь бомба "лишь" вдвое превосходила по мощности ту, что американцы сбросили на Хиросиму.

Другой участник Тоцкий учений, полковник в отставке, нижегородец Алексей Васильевич Скрипкин тоже испытывал во время взрыва и после него дикий дискомфорт. Было нестерпимо жарко, пот струился по спине в сапоги (защитные костюмы, предохраняющие от радиации, выдали далеко не

всем). В противогазах буквально хлюпало, и многие попросту их снимали. Какую дозу облучения схлопотали они, неизвестно. Известно только то, что участники атомных маневров стали умирать один за другим. Тем самым Хрущев и его свита доказали американцам: советская армия не боится атомных взрывов. При этом не уточнялось, что только в первые часы после ядерного удара.

Абсолютно варварский опыт

Насильственный социальный эксперимент под названием "строительство коммунизма" обернулся для нашего народа огромными людскими потерями. В его рамках над жителями Южного Урала был поставлен, как выразился Федор Колесов, "еще более варварский опыт". Хиросима - далеко, Тоцкий район - поближе, можно посмотреть, что будет там после атомной бомбардировки.

А было очень и очень страшно. В 1954 году показатель смертности в районе был перекрыт вдвое, а в 1955-м - в четыре раза по сравнению с предыдущими годами, причем умирали люди в трудоспособном возрасте. Больные буквально сгорали, порой за несколько дней. Случалось, что смерть настигала их в коридорах поликлиник.

Началась паника, многие стали паковать чемоданы, но из Москвы

пришло распоряжение, в соответствии с которым выезды за пределы района запрещались. Тем самым жертвам чудовищного эксперимента не удалось вырваться из объятий могилы. Они были обречены. И, видимо, от отчаянья именно тогда родился местный анекдот: "Меняю трехкомнатную квартиру в Тоцке на любую точку земного шара, Хиросиму и Нагасаки не предлагать". Но это был, что называется, черный юмор. На самом деле все обстояло предельно плохо. И самое главное - никуда не пожаловаться.

Почтовые отправления подвергались перлюстрации. Медицинские документы погибших сотрудники КГБ изымали якобы для проверки. С врачей и родственников умерших брали расписку, запрещающую разглашать какую-либо информацию о смерти людей.

Приложив неимоверные усилия, Колесов все же добился, чтобы в тех местах, которые подверглись наиболее сильному радиоактивному облучению, провели дезактивацию. Но она была только частичной: мыли дезинфицирующей жикостью крыши и стены домов, тротуары и мостовые, землю закатывали асфалтом, но, как водится, его, как и дезинфицирующих средств, не хватило. Что было за пределами района, на пути распространения радиоактивного облака, неизвестно. Судя по всему, никаких мер по ликвидации заражения радионуклидами там не предпринималось.

Всего, как утверждает президент российского союза "За химическую безопасность" Лев Федоров, в результате атомных маневров умерли десятки тысяч человек. Результаты обследования жителей Тоцкого района выявили страшную картину: в 36 раз увеличились случаи рака щитовидной железы, в 11 раз - рака легких, более чем в три раза - рака почек, мочевого пузыря, кожи, костей, лимфатической и кроветворной систем. За этими цифрами - искалеченные судьбы, ранняя смерть. Такова цена минутного эксперимента.

Заговор молчания

Только в 1992 году была приподнята завеса молчания над атомными маневрами 1954 года. Почти сорок лет молчали о них солдаты, которые давали подписку о неразглашении государственной тайны - это расценили бы как преступление, и неизвестно, что лучше: умереть за решеткой или в своей кровати. Жителям же Тоцкого района рот вообще закрыли на

замок. Если бывшие военнослужащие не могли рассказать о своих недомоганиях даже медикам, и те не могли поставить точный диагноз, то в Тоцком

районе подпиской о молчании были повязаны сами врачи - и они в

историях болезни причиной смерти пораженных лучевой болезнью людей называли то пневмонию, то отравление.