ПРОПЕЛЛЕР НАД МОГИЛОЮ ПИЛОТА
«А где покой? Наверно, только там,
где на камнях истлела позолота,
где теплится свеча по вечерам,
где потемнел, открытый всем ветрам,
пропеллер над могилою пилота».
Станислав Куняев
Кожаные штаны и перчатки с раструбами
Первых летунов можно было узнать издалека. Они смахивали на посланцев с другой планеты: кожаная куртка, надетая поверх суконной, с воротником, окантованным красной выпушкой, такие же кожаные брюки-галифе, кожаные перчатки с раструбами, как у ботфортов, шлем с серебряной кокардой. На ней был изображен орел, сжимающий в своих когтях меч и пропеллер. Сверху шлема летчики носили еще и пилотку с серебряным галуном до затылка, а во время полета - очки. Даже любимцы царя, гусары-гвардейцы в белых ментиках, расшитых желтыми шнурами, втайне завидовали авиаторам.
В такой форме щеголял тогда и наш земляк, военный летчик Петр Нестеров, впервые в мире совершивший "мертвую петлю" и, как считалось до недавнего времени, 90 лет назад, в августе 1914 года, первый воздушный таран.
Очень нервный мальчик
Родоначальником российской военной авиации можно по праву считать внука Николая I, Александра Михайловича Романова. Узнав о том, что французский пилот Блерио успешно преодолел на аэроплане пролив Ла-Манш, он решил использовать два миллиона рублей, собранные на постройку минных крейсеров (это случилось после гибели нашего флота в Русско-японской войне), на приобретение боевых самолетов и обучение летчиков. К концу 1908 года первый аэродром и ангары для аэропланов были построены неподалеку от Севастополя. Вернулась из Парижа и первая группа офицеров, овладевшая пилотным мастерством. На очереди было открытие авиашкол в Москве и Гатчине.
Петр Николаевич Нестеров в списках первых курсантов этих школ не числился. Он шел уже во втором потоке, поскольку поступил в Аракчеевский кадетский корпус в 1897 году, когда ему исполнилось десять лет. Кстати, его обучение здесь было под большим вопросом. Бледный и худой, Нестеров страдал довольно частыми сердечными и нервными припадками, головокружением и анемией. Спасло его от исключения только то, что, что начальник корпуса Дамье хорошо знал отца мальчика, который служил под его началом (воспитатель кадетов Нестеров-старший умер, когда сыну было всего три года).
Семья Петра Николаевича жила на улице Больничной в ижнем Новгороде, которая ныне носит его имя. Жила очень скромно, будущий летчик стеснялся кого-то лишний раз сюда приводить. Во время каникул, уединившись, любил играть на мандолине или рисовал. Это его как-то успокаивало.
После окончания кадетского корпуса Нестеров поступил в Михайловское артиллерийское училище. Его направили служить на Дальний Восток, где в 1907 году он первый раз в жизни поднялся над землей в корзине аэростата. И тут же решил: небо - его стихия.
Два года спустя Петр Николаевич заболел туберкулезом - уж слишком климат был сырой. Поручика переводят на Кавказ. Через год здоровье поправилось, но как с таким диагнозом он мог поступить в воздухоплавательную школу, совершенно непонятно. Отбор туда был очень строгим - нужно было пройти всестороннее медицинское освидетельствование. В одном из писем жене он жаловался, что врач нашел у него очаг инфекции в правом легком и заявил: летать категорически запрещается.
А Нестеров летал! За время учебы он был даже награжден орденом Святой Анны третьей степени.
Но каждый полет давался ему с трудом. Он этого не скрывал. "Стоит мне немного поработать в кабине "Ньюпора",- признавался Петр Николаевич,- и в результате - сильное головокружение". Удачно выполнив 27 августа 1913 года "мертвую петлю", он не смог безукоризненно повторить эту фигуру высшего пилотажа в марте 1914-го и едва не погиб. После другого высотного полета за две недели до своей гибели во время приземления потерял сознание. Три раза подряд, тоже при посадке, разбивал самолеты. Врачи констатировали: переутомление и настоятельно советовали сделать перерыв в летной практике. Но один из первых русских асов не согласился...
Ровно через год после своей знаменитой "мертвой петли" Нестеров на своем "Моране" врезался в австрийский самолет "Альбатрос". Впрочем, как выясняется, первый в мире таран совершил не он, а задолго до него француз Гарро.
Впервые о таране "российского производства" заговорили в тридцатых годах прошлого века, когда при Сталине создавался миф о нашей армии как "непобедимой и легендарной". Но никто тогда не потрудился заглянуть в газеты, рассказывавшие о ходе боевых действий на фронтах Первой мировой войны, а в них пальма первенства безоговорочно отдавалась Гарро. "Петр Николаевич остался верен своему слову,- писал нижегородский "Волгарь" сразу после его смерти.- Он погиб так же геройски, как француз Гарро", который "протаранил немецкий аэроплан еще до открытия Россией военных действий".
Но был ли вообще нестеровский таран в небе над польским городком Жолква именно тараном? Сослуживцы летчика утверждали, что он совершил слишком рискованный маневр, и столкновение с австрийским самолетом-разведчиком было, по сути дела, случайностью. Им вторят и современные медики, которые считают, что во время атаки на "Альбатрос" у Нестерова случилась гипоксия мозга, и он потерял пространственную ориентацию.
Такие вот неожиданные версии, но какая разница: случайным был таран или планируемым заранее? Дело тут все же в другом: в мужестве и готовности летчика пожертвовать своей жизнью во имя родины. А в этом Петру Николаевичу не откажешь. И не случайно, что, вдохновленные его примером, российские летчики в Первую мировую войну имели серьезное превосходство в воздухе над противником. Они сумели сбить 260 вражеских аэропланов.
Стоит заметить и то, что штабс-капитан Девятой Сибирской стрелковой бригады, командир корпусного авиаотряда Петр Нестеров полностью оправдал свою фамилию: "Нестор" по-гречески значит "вернувшийся на родину". Он вернулся, хотя и не пришел с поля брани. В Нижнем Новгороде, его чтят и помнят.
Антисоветчик Ткачев
Вячеслав Матвеевич Ткачев пережил Нестерова на целых полвека - он скончался в 1965 году. А когда-то они с Петром Николаевичем были, что называется, не разлей вода, вместе учились в Нижегородском кадетском корпусе, а потом и воевали бок о бок: Ткачев командовал Одиннадцатым авиационным дивизионом.
Кубанский казак Ткачев, как и Нестеров, закончил артиллерийское училище. Только не Михайловское, а Константиновское. Потом поступил в Одесскую школу воздухоплавания и перевелся в самую престижную - Севастопольскую. В дни, когда Нестеров обессмертил себя "мертвой петлей", совершил на "Ньюпоре" сложный перелет по маршруту Киев-Одесса-Екатеринодар, что тогда было равносильно перелету экипажа Валерия Чкалова через Северный полюс. Местное казачество на сходе приняло решение: поставить за это Вячеславу Матвеевичу памятник при жизни.
Ткачев был свидетелем гибели Нестерова и мстил немцам и австрийцам за смерть своего друга. Он первым из российских авиаторов стал полным Георгиевским кавалером, совершил множество боевых вылетов. Однажды, когда его аэроплан подбили, а сам он был ранен, ногой заткнул развороченный бензобак и сумел-таки благополучно посадить самолет в расположении российской армии.
В 1920 году Вячеслав Матвеевич эмигрировал в Югославию. В конце Великой Отечественной его там арестовали. Получил он "за антисоветскую деятельность" десять лет лагерей. И отсидел от звонка до звонка. А вот книга его воспоминаний до сих пор не издана. Сначала не позволяли идеологические мотивы, а потом об однополчанине и друге Нестерова накрепко забыли.
Трехсотый прыжок
27 августа 1913 года (надо же случиться еще одному совпадению: это был опять-таки тот день, когда Нестеров выполнил первую "мертвую петлю") публика собралась на площади перед Нижегородской ярмаркой в предвкушении щекочущего нервы зрелища. Афиши, расклеенные на улицах, извещали о том, что воздухоплаватель Юзеф Древницкий должен совершить свой трехсотый по счету прыжок с парашютом. Такого в волжской столице еще не было.
Изобрел парашют в 1797 году француз Жак Гарнерен. Он вполне удачно опробовал его, спланировав на землю из корзины воздушного шара. Потом конструкция парашюта была усовершенствована. Он стал более безопасным. Свое искусство полета демонстрировали москвичам и петроградцам соотечественники Гарнерена Александр и Мишо, американец Шарль Леру. Выступив с "показательными упражнениями" также в Харькове и Одессе, Леру трагически погиб в Таллине.
Несмотря на это, у него нашлись последователи. В их числе были и уроженцы Польши братья Древницкие, которые выступали перед жителями Вильнюса, Минска, Риги и других городов западной части Российской империи, пока в Витебске один из братьев, Станислав, не вывалился из корзины воздушного шара-монгольфьера. Подвела беспечность. Как бы сегодня сказали, налицо было несоблюдение элементарных правил техники безопасности.
Похоронив Станислава, Юзеф стал прыгать с парашютом один. Арендовал для этого городские сады, ипподромы. Иногда устраивал свое авиашоу просто на пустырях. Но плату собирал мизерную: зрители из экономии предпочитали наблюдать его полеты издалека.
Монгольфьер начинали заполнять горячим воздухом часа за два до полета. Оболочку шара подвешивали для этого над специальной кирпичной печкой, снабженной проволочной сеткой. В печи жгли солому - она больших искр не давала. Несколько десятков добровольных помощников, чаще всего, солдат, удерживали монгольфьер, чтобы он не взлетел раньше времени. Сделать это было достаточно трудно: шар вмещал в себя полторы тысячи кубометров воздуха. Да и парашют, сшитый из розового и голубого шелка, тоже отличался приличными габаритами.
Парашют крепился к монгольфьеру снизу. Он пристегивался к поясу воздухоплавателя и, тот, поднявшись на высоту четыреста-шестьсот метров отцеплялся от шара; парашют после этого постепенно наполнялся воздухом и медленно планировал.
Но Древницкий сильно рисковал. В Нижний Новгород он прибыл из Самары, где монгольфьер воспламенился во время полета. Парашютист, не получив ни единой царапины, приземлился на крышу дома. Еще раньше ветер относил его на трамвайные провода, на деревья. Однажды он едва не утонул, оказавшись в реке. Но каждый раз счастливо выпутывался из сложной ситуации. Только вот в Нижнем удача ему изменила...
День 27 августа 1913 года выдался ветреным. Но Древницкий свой атракцион не отменил. Тем не менее, как сообщала газета "Волгарь", "сильно нервничал". И - не без основания: ветер потащил шар прямо на телефонные провода, в которых парашютист сразу же запутался. "Между тем шар тянул меня за собой,- вспоминал потом Древницкий,- и я почувствовал, как пояс режет мое тело. После смертельной боли (ремнем, оказалось, переломило мне бедра) я упал, так как лопнула наконец веревка, на которой можно было слона повесить и которая прикрепляла меня к парашюту". Воздухоплавателя пришлось транспортировать в больницу на носилках.
Лечение авиатора продолжалось недолго. Прежде всего, потому, что у Древницкого не было денег. Уже в ноябре он отправился в свое очередное турне по южным городам. А вот в волжской столице парашютист больше не появлялся: авиаторы суеверны, как моряки, шахтеры и представители целого ряда других опасных профессий.
Между тем Юзеф Древницкий оставил заметный след в истории российского воздухоплавания. Он изобрел управляемый парашют, с помощью которого можно было прыгать с аэроплана, выдвинул немало других идей, которые были использованы уже после его смерти. Всего Древницкий совершил более четырехсот прыжков.
Новые комментарии