Сергей Серпанов. Бой, проигранный заранее

Горькая память

БОЙ, ПРОИГРАННЫЙ ЗАРАНЕЕ

 27-28 мая 1905 года произошло самое масштабное морское сражение в истории человечества. Оно обернулось катастрофой для российского флота.

Мистика чистой воды

"Над морем, прилипая к волнам, тянулись дымные полосы дыма и мглы, - так описывал кошмар Цусимы  старший артиллерист броненосца "Адмирал Нахимов", лейтенант Николай Дмитриев. - Под напором ветра они разрывались в клочья, и на этом фоне смутно обозначились неприятельские корабли. Держась кильватерного строя, они шли друг за другом, меча в нашу сторону молнии. Тем же отвечали наши броненосцы. Грохот сотен орудий, клубы порохового дыма, свист летящих снарядов, столбы воды и ужасные взрывы трижды прерывались на полчаса или более, когда противники теряли друг друга из виду, попадая в полосу густого тумана. Но каждый раз все начиналось снова. Взрывались снаряды, начиненные смертоносной шимозой, гибли люди, лилась кровь. От орудийных выстрелов - то далеких, то совсем близких, стоял такой гул, как будто небо превратилось в железный свод, по которому били стопудовые молоты".

Это случилось спустя семь месяцев после отправки из Кронштадта 2-й тихоокеанской эскадры, которая вошла в Корейский пролив. Корабли преодолели 18 тысяч миль всего за 214 дней, и моряки были, как говорится, не в лучшей форме. Они были измотаны тропической малярией и лихорадками, погрузкой угля во время остановок в портах.

А японцы уже поджидали вице-адмирала Рожественского. Это была самая настоящая мистика: выход в море русских кораблей держался в глубоком секрете. Но тайное всегда, в конце концов, становится явным.

Мистика, кстати, заключалась и в том, что наши матросы и офицеры не очень-то верили в успех дела. Накануне отправки из Кронштадта командир эскадры Зиновий Рожественский произнес страшные слова, которые были обнародованы лишь в 1933 году в Париже: "Русская публика свято уверовала в мой успех. Но я отдаю себе отчет в том, что уготовила судьба. Не следовало бы вообще начинать это безнадежное дело. Но как я могу отказаться вести эскадру, если вся страна верит в мою победу?".

Солидарен был с ним и нижегородец Николай Бухвостов, командир броненосца "Император Александр III". Поднимая бокал вина на проводах, он сказал: "Вы смотрите и думаете, как здесь все хорошо устроено. Но тут не все хорошо. Вы желаете нам победы, и нечего говорить, как мы ее желаем. Но победы не будет. За одно ручаюсь: мы все умрем, но не сдадимся".

И эскадра вышла навстречу своей гибели,

Странная тактика адмирала

Бывший начальник главного морского штаба 53-летний Зиновий Петрович Рожественский "засветился" практически сразу же после выхода 2-й тихоокеанской эскадры из Кронштадта. Спустя шесть дней он встретил близ Гулля, на Доггерской мели, рыбачьи английские пароходы. И открыл по ним огонь, так как Англия была союзницей Японии. Это вызвало неадекватные реакции как в Великобритании, так и других европейских странах.

Но события накатывали одно на другое. В начале шестого утра 14 (27) мая у островов Цусима мичман броненосца "Орел" Щербачев увидел в бинокль пароход, быстро сближавшийся с эскадрой. Об этом было доложено Рожественскому, но тот не принял никаких мер. Пароход, а им оказался японский крейсер, исчез из поля зрения. Его телеграфист (тогда на кораблях рации не было) сообщил адмиралу Того: "Враг в квадрате 203".

В 7 часов утра российские моряки заметили на горизонте еще один корабль. Когда расстояние между ним и нашими судами достигло 50 кабельтовых, в нем опознали японский крейсер "Ицузуми". Целый час он шел, как бы дразня наших моряков, параллельным курсом, но Рожественский не разрешил открывать по нему огонь. Почему - никто даже не догадывался.

В десятом часу утра на расстоянии около 60 кабельтовых показалось уже четыре японских корабля. Сигнальщики "Орла" доложили об этом Рожественскому, но тот запретил вступать в бой. И объявил, что нужно проводить молебен. Он продолжался до того времени, когда японцы подтянули к месту грядущего сражения все свои основные силы.

А бой между тем начался значительно раньше... Со средней орудийной башни "Орла" раздался случайный выстрел. То, что он был совершенно случайным, подтвердилось во время следствия. Но японские корабли ответили тем же.

Орудийная стрельба продолжалась всего около десяти минут. Японские крейсеры внезапно скрылись из виду. Рожественский приказал эскадре прибавить ходу.

Тактика адмирала была для командиров следующих за флагманом кораблей совершенно непонятна. Она заключалась в том, чтобы, не нападая на противника, всячески уклоняться от боя, хотя российская эскадра по водоизмещению превосходила японскую. Передние суда постоянно сворачивали вправо, к берегам Японии, дальнейший их путь в свободную морскую стихию был таким образом отрезан.

Но самая главная беда заключалась в другом. Командующий эскадрой не перенес свой флаг на быстроходный крейсер. Более того, командиры кораблей были совершенно не подготовлены к самостоятельным действиям. Все замыкалось на Рожественском, который перед сражением даже не известил старших офицеров о своих планах. И те следовали за ним, как слепые за поводырем.

Рожественский жестоко за это поплатился. Когда "Князь Суворов" лишился управления и был обезображен (вражеские снаряды снесли грот-мачту, дымовую трубу и кормовые мостики), а верхняя его палуба была охвачена огнем, он стал походить на японский крейсер "Мацусима", и русские корабли подвергли его обстрелу. Адмирал был ранен в голову и в обе ноги. Он был эвакуирован на миноносец "Буйный", а когда "Буйный" тоже охватил огонь от попавших в него фугасов, передал командование эскадрой контр-адмиралу Небогатову и его переправили на миноносец "Бедовый". Но "Бедовый" вскоре сдался в плен.

Время земляков

Эскадру возглавил нижегородец, командир броненосца "Император Александр III" Николай Бухвостов.

Николаю Михайловичу в начале мая исполнилось 48 лет. Правнук одного из любимцев Петра I, он прошел путь от мичмана до капитана 1-го ранга. Был удостоен восьми высшими орденами России.

Бухвостов повел эскадру на прорыв. Но теперь огонь японских орудий сосредоточился на его корабле. "Александр III" получил серьезные повреждения.

Место "Александра III" занял броненосец "Бородино". За ним шли "Орел", "Сисой Великий", объятый пламенем "Император Александр III", "Наварино", "Адмирал Нахимов" и отряд адмирала Небогатова - "Николай I", "Апраксин". "Сенявин" и "Адмирал Ушаков". Позади следовали крейсеры и миноносцы. На многих их них бушевали пожары.

Броненосцем "Бородино" командовал еще один нижегородец - Петр Серебрянников (по другим данным, Серебренников), тоже капитан 1-го ранга. Он был на четыре года старше Бухвостова. После должности старшего офицера броненосного крейсера "Рюрик" назначался командиром канонерских лодок "Дождь" и "Кореец", минного крейсера "Гайдамак".

Но сюжет боя был непредсказуем. "Бородино" и "Александр III" вновь поменялись местами в боевой колонне. Японцы же усилили натиск. Они потопили сперва далеко отставшего "Князя Суворова", а затем и "Александра III". Лейтенант Николай Дмитриев, попавший в плен к японцам, рассказывал об этом так: "С правой стороны появился броненосец, шедший прямо на нас: трубы и мачты целы, но идет он с заметно увеличивающимся креном, между труб пылает громадный костер... Крен все увеличивается; на поднявшемся борту чернеют люди, а на мостике в величественной спокойной позе, опершись руками на поручни стоят два офицера".

Самое удивительное заключалось в том, что, когда броненосец повалился на правый бок, "как подрубленный дуб", а многие из его экипажа, как свидетельствовал другой очевидец, "посыпались в воду, с его кормовой башни раздался последний орудийный залп по врагу". Только после этого корабль перевернулся вверх днищем и затонул. Из 900 человек его экипажа не осталось в живых ни одного. Николай Бухвостов погиб вместе с броненосцем...

Вслед за "Александром III" затонул и броненосец "Бородино". Его командир, Петр Иосифович Серебрянников, тоже отказался покинуть капитанский мостик.

В плену и потом

Восемь с половиной месяцев длился плен русских моряков в японских лагерях, где их держали впроголодь. Офицерам, имевшим свои деньги, правда, разрешали покупать продукты в лавках, но японцы никогда не сдавали сдачи с любой купюры. Как писал Николай Дмитриев, "нахально утверждая, что нужна благодарность".

Только в конце января 1906 года пленных увез из Нагасаки пароход "Владимир". Всем выдали жалование за 9 месяцев, дубленые полушубки, валенки, шапки.

Рожественский тоже оказался вместе со всеми. Но при появлении его никто не вытягивался по струнке, как раньше. И адмирал однажды вскипел.

- Убрать отсюда этот грязный скот! - закричал он.

Никто и не думал выполнять его приказ. А когда он удалился в свою каюту, туда вошел лейтенант Кузнецов, родившийся в Арзамасе и потерявший в Цусимском сражении руку.

- Что тебе нужно? - спросил его Рожественский.

- Поговорить хочу.

- О чем?

- Насчет вашего безобразия.

Такой оскорбительный ответ от нижнего чина адмирал слышал в первый раз в жизни. Он побагровел:

- Повешу на рее!

- Потише на поворотах, Ваше превосходительство, - сказал Кузнецов. - Так можно и башку разбить.

Больше на палубу корабля до самого прихода "Владимира" в Россию адмирал не выходил. Умер Рожественский в ночь на 1 января 1910 года, играя в карты с друзьями. Проиграл, расстроился и отдал концы, как говорят флотские.

А в ноябре 1906 года Рожественский, бывший контр-адмирал Небогатов и старшие офицеры кораблей российской тихоокеанской эскадры, за исключением тяжелораненых, предстали в качестве обвиняемых пред особым присутствием военно-морского суда Кронштадского порта. Дело разбиралось в Петербурге, в Крюковских казармах - власти боялись народных волнений. На суде выяснились все ужасающие просчеты, которые привели российский флот к катастрофе. В русской эскадре было 38 кораблей, 22 из них погибли, а 7 достались противнику в качестве трофеев. Из 14 тысяч наших моряков пять тысяч нашли свой последний приют в волнах чужого моря, шесть с лишним тысяч попали в плен.

Рожественского оправдали. Небогатова приговорили к смертной казни, которая была заменена десятилетним заточением в крепости. Такому же наказанию были подвергнуты командиры кораблей "Апраксин" и Сенявин", но все они были освобождены досрочно. Небогатов умер в Москве в 1922 году.

Но спустя сто лет со дня Цусимского сражения имена его героев не забыты. Это нижегородцы: поручик по адмиралтейству, механик князь Георгий Гагарин, командир шестидюймовой башни броненосца "Князь Суворов", лейтенант Алекандр Редкин, офицеры броненосца "Император Александр III" Племянников, Сергей Огарев, Владимир Игнатьев, лейтенант, старший минный офицер броненосца "Наварин" Сергей Огарев, лейтенант, старший флаг-офицер штаба командующего 2-й Тихоокеанской эскадрой Дмитрий Свербеев и его однофамилец, прапорщик Свербеев, лейтенант, старший минный офицер броненосца "Адмирал Ушаков" Борис Жданов... Это - только имена флотских офицеров. А сколько погибло простых матросов!

Отчего же произошла столь ужасная катастрофа в Корейском проливе? Вот уже сто лет историки и военные спорят по этому поводу. Недавно выдвинута еще одна версия: скорострельность артиллерийских орудий японцев и быстроходность их кораблей совершенно ни при чем: в

Цусимском сражении впервые были применены отравляющие вещества. И действительно, многие русские моряки гибли от отравления газами, которые выделялись после разрыва японских фугасов, не получив ранений.

Но все равно: как бы ни был печален итог Цусимского боя, русские моряки, и в том числе нижегородцы, проявили высочайшую стойкость и мужество и не посрамили чести российского флота