* * *
На колпаке шута звенели бубенцы.
Кривлялся он и пел - уродство не помеха.
И, как кули с мукой, вельможи и купцы
валились под столы и корчились от смеха.
А шут торжествовал. Он знал прекрасно роль.
Смотрел, разинув рот, слуга, не поняв толком,
кто шут, а кто король. Не знал и сам король.
Смеялся он - и все. Смеялся он - и только.
Комментарии
С теплом