Сергей Алимеев
Вечное
И гомон птиц, и грохот автотрассы,
И голоса детсадовских ребят –
Весь этот разнобой и диссонансы
Божественной гармонией звучат.
Судьбу Земли взвалив себе на плечи,
Живём мы в вечной спешке, как в чаду,
Дух внутренних своих противоречий
Перенося во внешнюю среду.
Гудит Земля – разворошённый улей.
И этот гул в распахнутом окне
Гармонией звучит не потому ли,
Что каждой нотой он созвучен мне…
Тишина
Уже спешит рассвет. Но холодна
Ещё трава под инеем белёсым,
И девочка босая – тишина
Обходит робко берега и плёсы.
И бредит воздух именем её,
И смотрит онемевшая дорога,
Как горизонт на цыпочки встаёт,
Ещё чуть-чуть, ещё совсем немного…
И он уже натянут, как струна,
Сверкающая белой полосою,
Но за реку уходит тишина
Обиженной девчонкою босою.
Колодец
Колодца рёбра прорастают в землю:
Обструганные бурные кряжи.
Видать, с душой и в солнечное время
К воде дорогу мастер проложил.
На крюк ведро подвешиваю споро,
И, громыхнув железной бородой,
Ворчливо покачнулся старый ворот
И задышал боками под рукой.
Поверенный всех деревенских судеб,
Он вёл рассказ… и грустен и удал.
Колодец жив – живым и мастер будет,
Всем друг – живая вечная вода.
Офицер
Пусть лично для меня
Такое непривычно,
Пусть сам не испытал
Такого на веку,
Мне нравится твоя
Военная привычка
Подбрасывать ладонь
К литому козырьку.
Мне нравится твоя
Уверенная твёрдость,
Умение стоять
И в жизни, и в бою,
Мне нравится твоя
Оправданная гордость
За Родину свою,
За Армию свою.
Ты понял навсегда
Высокие законы
И совести людской,
И ратного труда.
И если на плечах –
Погоны,
Так погоны!
И, если честь, – везде,
И, если честь, – всегда!
Истина
Никогда наподобье улитки
Не таится в себе доброта.
Простодушность не прячет улыбки,
Не марает себя чистота.
Откровенны высокие чувства,
Хитроумия в них не найдёшь.
Не нужны им услуги искусства
Под всеобщим названием «ложь».
Нина Гришина
***
Старый двор оплетён гусеплётом,
Чуть согнулся под сводом амбар.
На задах огорода – болото,
Баню настежь – и вырвался пар.
С пылу выскочив, вёдра хватаешь
И – колодезной – льёшь на себя.
В травы мягкие жадно ныряешь,
Жёлтый цвет покаянно губя.
Разморённо на небо взираешь,
Гулко сердце бушует в груди.
С облегчением вдруг понимаешь:
Жизнь прекрасна, как ты ни крути!
Наталья Жидкова
Речка детства
Сыр в сумке и кусочек сайки.
Мы, детвора, совсем одни,
Подружки с милой Первомайки,
На берег собрались Ини.
Звенит речушка под оврагом,
Родник спешит навстречу к ней.
Рыбак бредёт неспешным шагом
Под тяжестью своих снастей.
Умчалось детство, следом – юность,
Кто иногда из нас не ждёт,
Чтоб хоть на миг один вернулась
Пора, где не было невзгод?
Где нам найти такое средство,
Чтоб не стареть и не седеть?
В потоке жизни речку детства
Не потерять бы, разглядеть.
В лесу
Мне кажется, почти ещё вчера
Сюда моё заглядывало детство,
И след от пионерского костра,
Наверно, сохранился по соседству.
Как будто всё по-прежнему в лесу:
Свернётся лист спиралями витыми
И дрогнет в паутине на весу,
И промелькнёт краями золотыми.
Кукушка прокричит тебе вослед,
Разгадывать судьбу твою захочет,
И ты пересчитаешь, сколько лет
Она тебе сегодня напророчит.
Евгений Косенков
***
Умирает рассвет, не родившись,
Стекленеют глаза со слезой.
Мы прощаем нам жизнь отравивших,
Называя всё это судьбой.
Только тени не знают покоя,
А прощённые – злом дорожат!
У завистливых руки разбоя…
Кто же в этой судьбе виноват?
Тишина умирает во мраке,
Кровь стекает по краю земли.
И всё чаще в наглаженном фраке
Зло стоит у открытой двери…
***
Там, за спиною, Азия…
Там, впереди, туман…
Северной синею вязью
Стянут глухой урман.
Рука – увядшая лилия,
Слегка коснулась лица.
Шагаю, осыпанный инеем,
Ровным шагом гонца.
И вот в современных улицах
Рифмою заплутал…
Слышно, как где-то трудится
Главный сибирский вокзал…
Там, за спиною, Азия –
Ветер пустынных грёз…
Но минаретам с вязами
Не вызвать сыновних слёз.
Вера Некрасова
Солнечная улица
Над рекой Инею,
У самого обрыва
Еще осталась улица,
Короче ее нет.
На ней всего два домика,
Полулежащих криво.
В одном живет старушка.
В другом корявый дед.
Название той улицы
Горячее и сочное,
Хоть шлак кругом и рытвины –
Куда ни кинешь взгляд.
Но старые романтики
Её назвали Солнечной…
Давно ли это было? –
Почти сто лет назад.
***
А день, отвернувшись, уходит,
Опомниться в спешке не дав.
И новый уже колобродит,
Сжимая в кольцо, как удав.
А вечером в полуудушье
Я ноги ему обниму.
Но он, как старик непослушный,
Уйдёт, не кивнув никому.
Он только из тьмы засмеётся,
Завоет в трубе, уходя,
И невидимкой вольётся
В косые струи дождя.
***
Художница, легка, как ветер,
Рисует синий, синий вечер,
Луна над озером, камыш.
И тишь.
И блики еле различимы...
Глаза девчонки - две пучины.
А на конце карандаша -
Душа.
Со свиданьицем
Трудно во время дождика
Заметить в траве густой
Зеленую кровь подорожника,
Раздавленного ногой.
- Здравствуй.
Ну, что ж, со свиданьицем.
Ты тоже не молодой.
Дочка. Муж. Нет, не пьяница.
Да, можно сказать золотой.
Только вчера из Австралии?
А я в Комаровке была.
Серебряную не справили?
Зашла бы. Да все дела.
Не надо об этом. Все минуло.
Какие обиды?!
Всех благ!
Улыбка, довольно милая,
На крашеный рот легла.
А ветер-мужик облапывал,
Кидался в ноги в сердцах.
А мелкий дождь все накрапывал,
Смывая улыбку с лица.
Не уходи
пародия
…Не уходи, побудь со мною –
Прекрасен миг ночной тиши.
Ведь взгляд,подаренный тобою,
Зажёг огонь моей души…
. (АлександрТолстенко)
Не уходи, побудь со мною.
Мы выпьем – раз, мы выпьем – два.
Закуски хватит нам с тобою:
Мне – огурец, тебе – халва.
Ты встанешь предо мной нагою,
Закрыв собою небосвод,
Я поцелуями покрою
Прохладный лоб и пьяный рот…
Романс блистательный и светлый!
Зачем терзать его слова?! –
Коль ты назвал себя поэтом –
Пусть будет трезвой голова.
Владимир Плотников
Зимняя свистопляска
На остановке,
в дикой свистопляске,
Стою один,
застигнутый пургой.
Непроизвольно,
в стылой нервотряске,
Под ритмы вьюги
топая ногой.
Метель у шубы
задирает полы,
Вертясь в экстазе
бешеном юлой.
Чтоб перед нею
не остаться голым,
Придерживаю
мёрзнущей рукой.
Проходит час,
а транспорта всё нету…
Да, в непогодь –
не мудрено не быть.
Прикрыв глаза,
прижался к парапету,
Метель же продолжала
злобно выть.
Манил ко сну
белесый лунный глобус
И снежной мутью
порошил глаза.
Не дал заснуть
подъехавший автобус –
Так сильно
заскрипели тормоза.
Палитра осени
На глухой реке ветливой,
Без разбора и числа
Осень в спешке торопливой
В роще краски пролила.
На палитре живописца –
Буйство красок и тонов.
Красить осень – мастерица,
Постаралась, нету слов…
Александр Толстенко
Осень
Здравствуй, рыжая осень
В сарафане до пят.
Застыдилась. Меж сосен
Листья клёнов горят.
И невесты-рябины
Полыхают огнём.
Сверху крик журавлиный
Разбудил водоём.
Устремились берёзы
В океан синевы.
Навевает им грёзы
Жёлтый шёпот листвы.
Вот и я в эту осень
Бесконечным живу.
До сведения дёсен
Жадно пью синеву…
***
Т.А.Новик
Бежит строка, перу послушна,
Звучит чарующий напев.
Слова на лист ложатся дружно,
Стихию ритма одолев…
И льётся песня костровая…
В ладони – хрупкая рука,
И ждёт девчонка, замирая,
О чём ещё шепнёт река.
А звуки выше, выше, выше;
Проснулись горы, мир поёт.
Лесное эхо, всё услышав,
В восторге ухнет и уйдёт.
Утоли мои печали
Большой музей.
В просторном светлом зале
Пир жизни, буйство красок и страстей.
И там же - "Утоли моя печали",
Святые из библейских повестей.
Немы иконы к чуждым разговорам:
Поп-арт, кубизм, ПикАссо и ДегА.
Мелькающим теням и беглым взорам
Узреть ли боль, ушедшую в века?
Точит слезу остывшая икона,
Впитал печаль белеющий левкас:
Где проповедь горячая с амвона,
Мольба и робость кающихся глаз?
Ответа нет.
Музейные витрины
Надежно держат лики, как тиски.
Морщинятся от времени картины,
А плачут лишь иконы... От тоски.
Мой край
Поля, сибирские поля!
Играют рощи резкой тенью,
До горизонта уходя,
Синеет лес.
Его владенья
Прервет холодный блеск озер.
В краю моем не встретишь гор,
Что верно дружат с облаками,
Морей с громадами-волнами...
Иное привлекает взор:
Вот роща путника зовет,
Манит прохладою умыться,
Прилечь,
Шептаньем насладиться
Резных листов;
Уйти в полет,
Отбросив тяготы земные,
Объяв таинственно пустые
Пространства призрачных миров,
Услышать звон колоколов,
Плывущих в дали голубые.
Поляна в царстве Берендея,
От зноя солнечного млея,
Дурманит запахом цветов
И жаждет ласковых ветров,
Что веют теплыми ночами.
Зеленый пир густых лесов
Утихнет с блеклыми лучами,
Луна разбудит хищных сов,
Наполнит сумрак чудесами.
Туман кочующий печальный
Заполнил нежно лоно вод.
Как теплохода звук прощальный,
Умолкла Обь.
Звезд хоровод
Стремится к зеркалу литому
Отведать легкую истому,
Познать дыхание земли
И передать всему живому
Привет неведомой далИ...
Сибирский край - судьба моя,
Опора верная державы.
Шумят пшеничные моря.
Добытый газ и нефть
По праву
Навек прославили тебя!
Гудят натруженные нити
Высоковольтных проводов.
Цвети, Сибирь, - страна открытий,
Страна просторов и ветров!
Наталья Шатрова
Первомайке...
В суете предвечерних теней,
Вдаль летит голубиная стайка,
Загораются сотни огней,
В переулках твоих, Первомайка.
В бесконечность ушёл новый день,
Поднимается ночь в поднебесье,
И опустится сонная лень,
На дома колыбельною песней.
Засыпай...
Пусть, приснятся тебе краски лета,
Засыпай...
Пусть, встают над тобою рассветы,
Пусть, по утренней глади Ини,
Серебрится и плещется солнце,
Пусть, своими лучами в оконце,
Постучат к людям новые дни.
Под разливами ливней косых,
И под солнцем горячим и жарким,
Ты сюжетами мыслей простых,
Опадаешь словами в тетрадку.
Шелестящей листвой говори,
Кто живет здесь - душой с тобой будет,
И в разливах встающей зари,
Новый день впишешь в летопись буден.
Засыпай...
Пусть, приснятся тебе краски лета,
Засыпай...
Пусть, встают над тобою рассветы,
Пусть, по утренней глади Ини,
Серебрится и плещется солнце,
Пусть, своими лучами в оконце,
Постучат к людям новые дни.
Банька...
Построена по брёвнышку отцами,
Ты ждёшь, нас грешных, словно на показ,
Воспетая поэтами, певцами,
Писателем помянута не раз.
И с Евдокимова - "малиново-духмяным",
С прокуренным - "шукшинским мужиком",
Да с "чёрной банькою" - Высоцкого, (помянем),
Где вывернуто сердце на излом.
На суд к тебе иду, на покаяние,
Чтоб душу, вновь, перетрясти свою,
Отмеривая жизни расстояние,
Очищусь, как пред Господом в раю.
Беру я с мятой терпкой веник ладненький,
Пахнуло летом, домом невзначай,
И мысленно вернусь я в домик старенький,
Встречай меня, родная мать, встречай.
Вплету крапивы ветку от отчаянья,
За тех, кого метели замели,
Мне б выхлестать все горести прощания,
С тем, кто уйдёт или уже ушли.
Я отметелю злость и все сомнения,
Дубовым - рёбра в кровь, до хрипоты.
И у самой себя прошу прощения,
У Бога - лишь душевной чистоты.
Так выпьем, банька!
Вспомним с тобой "маменьку"!
Во власть твою сама себя отдам,
Кваском пьянящим, хлебным, да на каменку,
И по заслугам - я себе воздам!..
Николай Шевяков
***
Нет конкретных имён у деревьев,
Просто ива, берёза, сосна.
Просто свет и тепло от поленьев,
Снег до крыш, и не скоро весна.
Просто дымом становится пламя.
От рассвета закату – привет!
Просто смотрит из Вечности мама,
А у Вечности адреса нет.
***
Приходит срок случайности любой,
знакомству, встрече - вот она наука:
старинного ли ты встречаешь друга,
иль незнакомец машет вам рукой.
Приходит срок случайности любой,
зависимой от нашего сознанья,
воображенья нашего, мечтанья,
всего, что называется судьбой.
И знаешь ты, удача не слепа,
напрасного не надо беспокойства.
Не могут быть случайными знакомства,
не может быть случайною судьба.
Не зря ты исповедаться горазд
"случайному" попутчику в вагоне...
Пришла пора нас всех перезнакомить,
определяя будущего пласт.
Июль. 1949
Брату Владимиру
Июль, 49-й год.
Девятое.
Посёлок Лебедь.
Картошка прёт,
горох цветёт,
себя хвостом кобыла бьёт,
меня кусает в попку слепень…
Я – голый, есть куда кусать.
Маринка, Лёшка, Дик со мною…
Купаемся, камыш – стеною,
идут с покоса муж с женою,
вода их рада искупать.
Прохладой озеро влечёт,
сияет женщина нагая,
и муж ее, широкорот,
свой срам ладошкой прикрывая,
бежит и падает в волну,
хохочет, вспугивая уток.
И нам смешно от этих шуток.
Хохочем четверо малюток,
у взрослой радости в плену.
Мне Лёшка тайну выдаёт:
у нас родиться кто-то должен.
Он, Лёшка, - опытный народ,
а я на год его моложе.
Что нам крапива! Что осот!
Бежим, торопится дорожка.
Бабулька вставилась в окошко:
«У вас родился парнишошка,
батяньке вашему везёт!..»
А во дворе гармонь поёт,
отец соседей угощает,
петух испуганный летает,
сегодня в суп он попадёт.
В окошко лезу:
«Где он, плут?»
Вишу на пальцах, подбородке.
А он как заорёт:
« Я тут,
братишка младший твой, Володька!
Я сопли втягиваю, рад,
что у меня родился брат.
Посёлок Лебедь
Не от лукавого пера
я славлю Родины природу,
где километр на полтора
деревья, избы, огороды.
Ветряк на четырёх ветрах,
коровьи тропы, запах сена
и ласточки на проводах,
и озеро - весь берег в пене.
Посёлок в памятной глуши,
но иногда возьмёт, накатит
такое, что и всей души
пересказать о нём не хватит.
Воспоминаний глубина
от звёзд колодезных, небесных,
до тех высот, чьи имена -
берёза, жаворонок, песня.
Мальчишья родина моя,
о чём молчишь ты в свете солнца:
всей высотой - остатком пня,
всей глубью - ямкой от колодца?
Пять перьев из гусиного крыла
Пять перьев* из гусиного крыла.
Их нужно было расчеркать, расчёркать,
Чтоб на бумагу клякса не стекла,
Автопортрет чтоб получился чётким.
Пять перьев из гусиного крыла…
С шестым не выйдет чистого писанья.
О, гуси! Слава вас не обошла,
Вы Рим спасли, и мир от умолчанья.
Из Арзамаса в смоляных лаптях**
В Москву самопоходкой, пешкодралом
Вас долго гнали к царственным властям,
На пересчёт числом весьма немалым.
Эпистолярный жанр сердечностью владел;
Изящный почерк, слово виртуозно.
- Я вас любил! …и клякса вдруг на «эл»,
Такое и представить невозможно.
Пять перьев из гусиного крыла…
Чернильница… свеча… над головойиконка…
До третьих петухов.
Вот так она и шла,
Литература к нам –
без паркеров и компов.
*) Чтобы перьями было писать удобно, из гусиного левого крыла отбирались только 5лучших перьев. Начиная с шестого, перья были тоньше, и писать ими было неудобно. Левши перья отбирали из правых крыльев.
**) По заказу Екатерины IIиз Арзамаса в столицу гусей гнали своим ходом, предварительно проведя их по жидкой смоле и песку, обувая таким образом гусей для дальнего путешествия
Лариса Щедрина
***
Я устала в ночной тиши
Разговаривать только с небом.
Ты пиши мне, родной, пиши,
Где бы ни был ты, с кем бы не был.
За воздушностью нежных слов
Я твою ощущаю руку.
Я сегодня храню любовь,
Чтобы завтра беречь разлуку.
Прижимаю к лицу листок:
Он заменит твои ладони.
Между ровных, спокойных строк
Я прочту – твоё сердце стонет.
***
Во рту травинку тонкую держу,
Вдыхаю запах вспаханного поля.
Я словно каждой клеточкой дышу,
Как будто вышла только что на волю.
Какое чудо – мягкая земля!
Она когда-то станет колыбелью.
Ну, а пока в те дивные поля
Я убежала только на неделю,
Забыв посулы сладкой суеты,
Укромный угол городского типа.
Мне здесь никто не нужен, даже ты.
Спасибо, Господи, сто тысяч раз спасибо!
Новые комментарии