Мой творческий вечер: "Весеннее обострение"

Эти стихи были прочитаны мной на моём творческом вечере: «Весеннее обострение» - 23 мая 2015, библиотека, Бердск
 
 
 
Игра в пристенок
 
Не сбивая пыль с коленок
И не ведая судьбы,
Медяками о пристенок
Распальцованно долбим.
 
А судьба – она такая:
Игры вечные в толпе.
Бедной жизни потакая,
Тянем выигрыш к себе.
 
Нет, и не было открыто
Никакой игры умней! –
Будешь биться в стены быта
До своих последних дней,
 
Грезить будешь пятаками,
Пальцы к ним в пыли тянуть.
…И со смертью медяками
Рассчитаться не забудь…
 
 
 
Игра в ножичек
 
Очерчен круг. Земля сырая
Отлично держит рубежи.
Азартно в ножичек играем
С приятелем. - Поди, сдержи! -
 
Вонзается стальное жало
В чужой надел, блеснув, дрожа.
Полкруга? - это слишком мало
Для перочинного ножа!
 
И с чувством искренним в атаке
Я заодно с моим ножом!
Земля изрезанная в страхе
Уже с ладонь за рубежом,
 
Но я прицелился - и в точку,
Врагу в столицу угодил.
И превратился нож в заточку,
И вся планета позади,
 
А я - прославленный воитель -
Топчу с усердием черту;
А нож блестит - не подходите! -
Я юн, но страшен: я расту.
 
 
 
Золотое кольцо
 
Ты ушла.
Осталось место:
дом - и фото на стене.
Ты ушла - и мне известно,
что теперь придётся мне
видеть в рамке дорогое
неподвижное лицо...
Ты ушла, но золотое,
на двоих одно,
кольцо
часто будет одиноко
неожиданно мелькать,
равнодушно и жестоко
о тебе напоминать...
Даже в сумраке вечернем,
даже в шорохе ночном
блеск его пройдёт по нервам,
вдруг напомнив о былом.
Даже если спрячу в ящик,
с глаз подалее, -
кольцо
попадаться станет чаще,
чем любимое лицо...
Что мне делать?
Посоветуй.
Отнести кольцо в ломбард?
Но потом...
Как жить без света
золотых его Стожар?.. -
Нет уж! - Пусть
огнём коварным
жжёт горючую тоску!
И гляжу я благодарно,
прижимая боль к виску...
 
 
 
Зарывают Россию в погосты…
 
Зарывают Россию в погосты.
А берёзы шумят на ветру
и звучат упокойные тосты
поздно вечером и поутру...
 
Чья там очередь? - Наша? - Могилы
нескончаемо множат ряды.
Тихо тают духовные силы
под журчанье весенней воды...
 
Зарывают с молитвой, достойно.
И дождей не хватает для слёз,
и гуляет привычно и вольно
ветер меж сиротливых берёз...
 
В самой страшной разрухе
                                    столетья
превратились в крестов череду!
Мы веками шагали в бессмертье,
но накликали рынка беду,
 
и теперь - зарываем Россию.
Торжествуя, галдит вороньё.
Одолеем ли горе - в бессилье -
и базарное иго своё?
 
Ведь мы стольких врагов сокрушили!
Неужели сдадимся Тельцу?
Воскресим ли себя для России, -
как славянскому роду к лицу?..
 
 
 
Поисковики
 
Неравнодушным ребятам Бердского клуба "Поиск"
и их бессменному руководителю Сергею Звереву посвящается
 
Не последний солдат захоронен,
а могилам не видно конца.
Не в атаке и не в обороне
чернозёмные слепки с лица...
 
Осторожное жало лопаты
замирает над грудой костей.
У родителей ваших, ребята,
слёзы будут от ваших вестей.
 
Помолчу - и немного поплачу,
а потом сам с собой соберусь -
и душевные силы растрачу
на любовь под названием Русь.
 
 
 
 
Ленин
 
Трагедия вещего духа
Не в том, что он сеет, а в том,
Что в почве на ниве так сухо,
Так гибельно в грунте сухом!
 
Идеи - проросшие зёрна
Из пламенной воли борца.
Но в жизни людской не просторно
Разумным деяньям творца.
 
Зерно настоящей свободы
Пока ещё нечем полить:
Ещё не готовы народы
Ростки новой жизни взрастить.
 
 
 
 
«Москва! Как много в этом звуке…»
 
"Москва! Как много в этом звуке"
от обольстительных времён,
когда искусства и науки
приумножал державный трон.
 
Теперь - иное... Звуки битвы
за жизнь свою несёт земля,
и голос рыночной молитвы
ей вторит эхом из Кремля.
 
Искусства мрут, науки чахнут,
но звуки праздничных фанфар
гремят! - и деньги кровью пахнут,
и Русь сама уже - товар...
 
 
 
 
Мой карандаш
 
Мне говорят: "Нужны ль стихи,
когда разрушена Россия,
когда дела её плохи,
в сердцах - базарная стихия?.."
 
Но мой упрямый карандаш
украдкой пишет о далёком...
Он в мире купли и продаж
с тоской мечтает о высоком,
 
как парус в море голубом
о новых землях неоткрытых...
Он в тесной гавани с трудом
снуёт среди шаланд разбитых;
 
он часто падает из рук:
ломают бури стройность строчки! -
но в самой страшной из разрух
он не дошёл ещё до точки...
 
 
                                                          
 
Город
 
Груб
абрис труб
над городом.
И люди в нём грубы.
Дымов косые бороды
над ним как знак судьбы:
лежит он, запрокинутый,
и дышит в облака,
и колоколен скипетры
дрожат в его руках...
И небоскрёбов посохи
на клочья небо рвут.
И улицы без просыпу
клаксонами ревут.
А он - устал,
стареющий
субъект земных миров.
Поникнул гордо реющий
и стяг его...
Старо.
Старо в нём всё.
И скомкано.
И брошено в утиль
блестящими осколками -
как мусор на пути...
 
 
 
 
 
Зимний дворец
 
У каждого в жизни свой Зимний дворец.
И залп виртуальной Авроры
сигналом становится в страстной игре
добыча побед иль позора...
 
Не лучше ли в хижинах жить? - Во дворцах,
как правило, игры без правил.
И лица, как правило, в них без лица:
бетон в золочёной оправе.
 
Из хижин выходят, штурмуют дворцы
под флагами разного цвета
бойцы бесноватые и подлецы -
тупых революций поэты...
 
Война справедливостей разных - беда.
И падают жертвы свободы,
но Зимний - незыблем! И в нём никогда
жильцами не станут народы.
 
 
 
 
 
Русские гении
 
                            К 300-летию М.В.Ломоносова
 
Гении рождаются в России
Где-нибудь в кромешной глубине,
Там, где под березой над ковылем
Толком и не знают о стране...
 
Там страна - с околицей и с тыном,
С перекрестком в ниве золотой.
Не Москвой гордятся там, а сыном-
Дочерью, душевной простотой.
 
Вскармливают их не капиталом,
Не духовной немощью рубля.
 
Оттого и полниться устала
Гениями русская земля,
Что в глубинке рыночного ила
Нанесло до самых берегов.
Чаще там встречаются могилы,
Чем избенки русских мужиков.
 
 
 
 
От Спартака до наших дней…
 
От Спартака до наших дней
народные волненья
не прекращаются...
Мощней
они становятся, сильней,
их дух становится вольней,
а подавления - больней
очередного подавленья...
А власть? -
Невежество и зло.
И собственность, и деньги, деньги.
Куда б их к людям ни несло,
повсюду их встречают Стеньки
и Пугачёвы - Спартака
наследники, соратники
и дети...
Но кто берётся им помочь? -
...И вновь народная рука
покажет силу кулака,
когда уже совсем невмочь
им станет жить на белом свете.
 
 
 
 
 
Я строил дом…
 
Я строил дом.
И тёс, и глина.
Мой прах земной –
мой дом родной.
Изба убогая для сына
и храм –
для Бога –
расписной.
Я для души творил
жилище
на человеческой земле:
в нём был очаг духовной пищи
со светлым гнёздышком
в тепле.
Вставало солнце на востоке,
светился терем –
до небес.
Но сжёг строение жестокий
«демократический» прогресс:
навстречу хлынула потопом
свобода
жечь,
крушить,
ломать...
Я строил дом,
а стал холопом
в стране родной,
где правит тать.
 
 
 
 
 
Моя деревня
 
Печально глядятся берёзы
в зеркальную заморозь луж...
Во мне захолонули грёзы,
отчаяла синяя глушь:
 
не в саван ли белый пригорок
с утра облачился? - и спит,
погостом прикрывшись, и горек
деревни дымящийся вид...
 
Дымки поднимаются косо
за ветром в туманный восток
сиреневым знаком вопроса.
Распахнут калитки роток...
 
Как занавес, тьма на закате
напомнила пьесы финал:
свеча, из осины полати -
и мрак от закрытых зеркал...
 
 
 
 
 
В заброшенной деревне
 
Россия - часть Земли.
Земля - частица мира.
Но чей там след в пыли
к погосту, чья могила?..
 
И голос чей звенит
над улицей крапивной? -
Уносится в зенит
в печали неизбывной...
 
И рухнувший овин,
плетень упавший древний,
и сгнивший сруб, и тын, -
вы чьи? - мои, наверно.
 
Знать, я оставил сам
на пыльном перекрёстке
как весточку векам
зарубку на берёзке:
 
"Здесь были я и ты..."
Ты где ж теперь, подруга?
Здесь пыльные следы
заносит снегом вьюга.
 
 
 
 
 
Майский снег
 
Майский снег... И простуженный голос,
голубые глаза изо льда.
Неба зеркало вдруг раскололось
и просыпалась снеговода.
 
В чувствах - слякоть... Огнём заискрились
ледяные осколки дождя,
словно вспыхнула гневом немилость,
дорогие глаза не щадя.
 
...А земля, побелев, холодела,
на траве ощущая снега,
и её охладевшее тело
до краёв заметала пурга...
 
 
 
 
 
Тишина на поле боя
 
Ничего страшнее тишины
нет в полях законченных сражений:
призрак смерти
с комплексом вины
падает пред жизнью на колени
и молитвы шепчет...
Губы сжав,
в комья кулаками упираясь,
тишину не держит, -
и, упав,
плачет скорбно, в слабости не каясь...
 
Эта канонада тишины
в сердце на пустынном поле боя -
эхо человеческой вины
всех за всех...
Да и за нас с тобою.
 
 
 
 
 
После войны
 
Мир - унылая концовка
самой бешеной войны:
на плечах висит винтовка,
в сердце - эхо тишины,
 
а в глазах - лучи печали,
искры боли и тоски...
Ордена бы не бренчали! -
разрывают на куски
 
память эти перезвоны!.. -
В лёгком шуме мирных дней
воскресают крики, стоны,
и становится больней,
 
чем тогда, в бою, на фронте,
под лавиною свинца
и в палате, "на ремонте"
в ожидании конца...
 
 
 
 
 
Стихотворный поцелуй
 
Поди, отрежь стиха краюху
от каравая слова "Русь"!
Любому зрению и слуху
я хлебосольным покажусь:
 
душа от слов неотделима,
как Русь от сущности стихов.
Поэзия неутолима:
стихотворение - любовь.
 
Что петь набатными стихами
на колокольне духа, что
шептать нежнейшими словами -
я, Русь, тебе всегда готов!
 
На троекратное - целуйся,
стихами сладкими греша! -
ответит учащённым пульсом
живая русская душа...
                                                       
 
 
 
О языке родном
 
Ошарашил слух
стоязычный гвалт
и огонь потух
в дорогих словах:
 
стоязычный гвалт ошарашил слух!
 
Гой-ты, Русь, еси!
У меня язык -
Господи спаси -
переходит в рык,
 
переходит в стон
и в глухой прононс.
Ты его не тронь,
иностранный звон.
 
Ошарашил слух стоязычный гвалт!
 
Если жив, забудь
этот шум и гвалт:
есть же русский путь
от родных Пенат.
 
Не чужим богам
говорю слова.
Я отцов и мам
поругать не дам.
 
Стоязычный шум оболванил ум!
 
Я слова мои
на всю Русь мою
силой всей души
как любовь пою!
 
Но смущает слух стоязычный рык...
 
 
 
 
Задушевное зазеркалье
 
В душе бесчисленные штормы
ни дня покоя не дают:
любовь моя не знает нормы
и не известен ей уют.
 
Душа давно любить устала,
но любит - смерти вопреки.
От драгоценного металла,
знать, обеспеченность строки.
 
Но россыпь слов в долинах чувства
я вижу мысленно... И мне
жить вопреки немного грустно,
как будто жизнь пришла извне...
 
 
 
 
 
Стихи на обрывке газеты
 
Торопливой авторучкой
на газете, на ходу
описал я злополучный
случай в нынешнем году,
 
в дни весны, когда, в апреле,
под последний снегопад
рощи вдруг зазеленели...
 
Кто был этому не рад?
Но вернувшийся морозец
нити жизни оборвал!..
 
На клочке газетном розы
я к стихам пририсовал...
 
 
 
 
 
Ваша милость – Одиночество
 
Ваша милость, Одиночество,
Что Вы сделали со мной? -
Как весенних красок творчество,
Так и Вы - всегда с одной
Размалёванной надеждою
У подъезда в море луж...
 
Ваша милость, неизбежное
Качество усталых душ
В том и состоит, наверное,
Что весной они мертвы.
 
Это качество - бессмертное,
Ваша милость, это - Вы.
 
Никуда вы не ухОдите,
Вы всегда и всюду - Вы.
 
Одиночество - пародия
На елейный вкус халвы
В едкой смеси с терпкой сладостью
От могильной тишины...
 
Я всегда встречаю с радостью
Весть о том, что неверны
Будни сердцу одинокому,
Жизни в них неверен шум...
 
Вы всегда и всюду - около,
В обществе печальных дум...
 
 
 
 
 
Собачка
 
В приятной мордочке собачьей
Есть дружелюбия оскал.
И с тёплой нежностью щемящей, –
Я так давно её искал! –
В ответ на нежности щенячьи
Трепал за холку
и ласкал
Собачку юркую…
 
Взвиваясь,
Она лизала языком
Ладони,
в нос лизнуть старалась,
Виляла тоненьким хвостом,
И,
пасть оскалив,
улыбалась,
Скуля о чём-то непростом.
 
Растаял я от ласки зверской,
Слезою капнул ей на шерсть…
Не думай, пёс, о жизни мерзкой –
Любви ещё немного есть...
 
 
 
 
 
Я вновь ошибся адресатом…
 
И снова год очередной
ушёл в историю неспешно,
и снова солнце над страной
с утра восходит неизбежно.
 
И снова царствие зимы
весной закончится и летом,
и снова острые умы
никак не разберутся в этом...
 
И снова осень грянет, вновь
скукожатся к зиме рассветы...
Не так ли вечная любовь
тасует в космосе планеты?
 
Не так ли сердце в тишине
порой взрывается как атом -
и пылко бьётся при луне,
вновь ошибившись адресатом...
 
 
 
 
 
Свеча
 
Её искали и нашли,
И в полной темноте
С горячей нежностью зажгли.
 
Подобная мечте,
Она сгорела до конца.
 
И в полной темноте
Стал образ милого лица
Свечой в моей мечте.
 
 
 
 
 
 
Елене
 
И море, и Гомер - всё движется любовью
                                              О. Мандельштам
 
Я не сомкнул сегодня глаз.
Я чутко слушал каждый шорох:
сегодня я встречаю Вас,
держа в душе нежнейший ворох
из самых лучших в мире слов,
из самых радостных мгновений.
Во мне сегодняшний Гомер
открыл космическую эру:
"Я встретил Вас!" -
О, я сумел
царём вступить в любви галеру,
чтоб в ней размашисто грести
со всей своей не рабской силой
и всю вселенную нести
для Вас - единственной и милой.
                                                        
 
 
 
 
 
У России три беды…
 
У России три беды:
Две известных и суды.
 
 
 
 
Орлу РФ
 
Ты на запад и восток головы воротишь.
Отчего же мне в глаза ты смотреть не хочешь?
 


 
Эпитафия
 
Непревзойдённый эгоист,
Он долго жил… И так умело,
Что вдруг душа окаменела
И превратилась в обелиск
 


 
О мавзолее и мумии
 
Всё меньше образованных людей,
Всё больше генетического груза.
Кладут мою Россию в мавзолей,
Как мумию Советского Союза…
 
 
 
 
Русь набатная
 
Услышат колокол в России
и землепашец, и солдат,
когда с молитвенною силой
к сердцам взывающий набат
бедой над Родиной нависнет...
 
Беда России: кто - кого?
А колокол от тех зависит,
кто тянет за язык его.
 
 
 
 
Эй, вы, осторожней с реформами!
 
Ломали б ещё - не ломается.
Крушили б ещё, да не бьётся.
Страдая, отчаянно мается,
но терпит страна, не сдаётся.
 
Эй, вы, осторожней с реформами!
Вам только бы всё изломать.
А мне - Октябрями повторными
придётся страну поднимать.
 
 
 
 
 

 ***
Таланты тянутся друг к другу.
Бездарности – всегда в бою
За власть свою над всей округой,
За исключительность свою!
 
 
 
 
 
Графоману
 
Стругаешь ты свои стихи
рубанком пошлости,
и скачут с резвостью блохи
слова по плоскости.
 
Не выйдут ода и сонет
из пня игрушкою:
твой стих не рифмою одет -
кудрявой стружкою!
 
Ты на себе не разглядел
клейма позорного:
ты не поэт, а бракодел
стиха топорного.
 
 
 
 
 
Я пью и пью
 
...Я пью, а надо бы молиться,
Чтоб это было только сон.
Я пью, и мне все время плохо,
Когда должно быть хорошо…
                                  Виктор Гаврилов
 
Я пью, и пью, мне очень плохо.
В моём сердчишке снова сбой.
И мало мне уже предлога,
чтоб выпить с собственной судьбой,
 
и понадёжнее причину
найти, чтоб - штопором в запой!
Ну, кто поймёт мою кручину? -
Я пью наедине с собой...
 
Никто не хочет упиваться
поэта славой! - Рифмовать
мне, - что с фортуной целоваться
и беспробудно выпивать...
 
Не помогают ни молитвы,
ни просьбы слёзные судьбе,
когда подобьем острой бритвы
плещу я в горло сам себе.
 
 
 
 
 
Поэзия так и прёт!
 
"Так и придётся быть в жизни поэтом,
Если поэзия прёт"
                               Юрий Елисеев
 
Это зимою случалось и летом:
душенька плачет, орёт...
Значит, придётся быть в жизни поэтом,
если поэзия прёт.
 
Вон как попёрла! - слова за словами
бодренько строятся в стих.
Небо овчинкою над головами!
Даже Всевышний притих:
 
Было ли в жизни такое перенье
у разномастных писак?
Только единожды, в дни сотворенья
солнце блеснуло в словах!
 
...Осенью это случалось, весною:
Муза дурниной орёт, -
значит, попёрло. - Таланта не скрою:
это Поэзия прёт!
 
 
 
 
 
Кит и планктон
Басня
 
И в толщах океанских вод
есть многочисленный народ!
Планктон - самоназванье.
Всегда и всюду он с Китом
один имеет общий дом
и служит... пропитаньем...
 
Куда народ - туда и Кит,
хоть выборы, хоть месса.
Народ Кита боготворит,
а Кит - народ благодарит
из пищеинтереса.
 
И в государстве том - прогресс
без всяких революций,
без всяких кризисов, и без
общественных обструкций...
______________
 
Кому-то выгодно в толпе
держать народ планктонный,
Чтоб Кит наращивал себе
свой имидж многотонный.