Гражданская лирика

Белобрысость, белобрысье –
детства выгоревший цвет.
Проскакать на чалой рысью.
Разгадать ручья фальцет.

Приютиться дикоросом.
Залихватски выдать свист.
Безответны ли вопросы,
что вратарь – не футболист?

Безотцовщина - как рана.
Что ни имя - сорванец.
Улиц пресуровы грани.
Для грузил отлит свинец.

Культ барачного соседства.
Жития азы просты.
С возрастом подранка сердце
прочерк в метрике простит.

Неподвластные берёзы.
Оперяется птенец.
Уголь тянут паровозы.

Ползёт по террикону вагонетка.
Пириты в угольной породе.
Сорока – привереда и кокетка.
О чём трещит она народу?

Трудяга. Что за тяга к передрягам
и непочтительность к огрехам?
На старых великах стремглав ватага
окатит странствующим эхом.

Чей складишочек надстругал, мальчиший,
на палисаде дрёмном затесь?
Футбол дворовый, прятки, «чика», чижик -
всеядность отрочества. Зарьтесь.

Приослеплённой влюбчивостью-казнью
судьба шагнёт в миры-капризы.
Пронзительны, сверхцепки, безотказны

Посёлок ненаглядный.
Укладом крут и дюж.
Житейской прозы клады.
Приют шахтёрских душ.

Щебёночный антрактик.
Велосипед, терпи.
Разломаны бараки.
Спасён печной кирпич.

Дичает водокачка.
Бутуз белёс и бос.
Редчайших рифм заначка.
Муз пучеглазых пост.

Бродячие июли
на угольной земле.
Касьяновка*-роднуля.
Нестёртый вехой след.


    *Касьяновка – шахтёрский посёлок
     в Иркутской области.

 

В рокочущем цехе
шамотный туман,
шершавый и цепкий.
И пресс, как шаман.

Надежды киношность
в житье у трудяг,
надёжность, дотошность,
пустяк передряг.

На слаженном вздохе
закрывшийся «ВСОЗ»*.
К минувшей эпохе
застрявший вопрос.

Тужурок всесущих
пропавший аншлаг.
Назад не зовущий
твердеющий шаг.

Сверхъёжист крыжовник
на вещей меже.
Росинок крюшоны.
Лишь ржа в багаже.

Шиншиллами тучи.
Искошенный дождь.
В шамотные кручи

Забора школьного горбыль
чтил потаённый лаз,
хранил касьяновскую* быль,
дворов барачных власть.

Мир мотороллерный рычал
на одичалый век.
Пострел на чалой мчал от чар
в июлевый рассвет.

   
    *Касьяновка – шахтёрский посёлок
     в Иркутской области.

 

Зов касьяновский*,
черемховский**.
Ух, пацанские
перекрёстки.

Паровозные
в саже будни.
Дикоросная
память бубном.

Эверестами
терриконы.
Меж разрезами
травы, кони.

Там урывками
Приангарьем
кладезь с рифмами
мне подарен.

Сласть черёмухи.
Август, сладим?
Сотни промахов,
как баллады.

Ждёт колодина.
Дров бы, боже.
Малой родине
что итожить?


   *Касьяновка - шахтёрский посёлок,

Шахта № 10/16 закрылась в посёлке Касьяновке
Иркутской области в 70-тых годах минувшего века.



Почти полвека мы без шахты.
Эх, судеб выверты.
Вослед весь мир саморасшатан.
Что эху выведать?

Черёмух рябь. Брыклив жеребчик,
не мной стреноженный.
А выраженья стали крепче
у доминошников.

ШАхтушки утробина.
Все шаги за грань.
Угольная родина.
Детство на ура.

В рожицах учебники.
С булочкой портфель.
Сто ручьёв-кочевников -
неземной апрель.

Первые касания
солнечных зайчат.
Пота соль - Касьяновка*,
грусть не источай.

Годы с коромыслами.
Горячо, плечо?
Век матёрый, смилуйся!
До сих пор молчок.

Быт с невернисажами,
с гнутым колесом.
У эпохи сажистой
светлое лицо.


     *Касьяновка - посёлок

"Серп и молот"* у развилочки.
Поворот не прозевай.
Переулки закавычками.
Позабытый Первомай.

Ослеплял ядрёным натиском
стойкий духовой оркестр.
Чтил посёлок необласканность
голубям наперерез.

Непрочитанные лозунги.
Красногалстучность времён.
Реактивные с полосками,
Как манок на небосклон.


     *"Серп и молот" - культурный артефакт в посёлке
      Касьяновке Иркутской области.

А воздух пропитан гламуром и болью 

Мы в шоке, теперь не похожа на сказку здесь жизнь

Модные матрешки по улицам ходят

Ищут под кого бы себя подложить

Чтобы роскошно и беспроблемно

Несколько лет за чужой счет пожить

 
Актрисы легко теперь могут раздеться

И обниматься с чужим мужиком...

У наших детей украли их детство

И в их головах теперь все кувырком

 
Куда подевались их детские игры

Теперь во дворе не играют, их друг телефон