Эхо войны из памяти детства

В вечерних сумерках, поющих сном,

В дыхании от доброй сказки,

Издалека, в беседе взрослых,

Я разбираю звуки всхлипа, клокочущим стенаньем

В потере на войне почти всех близких,

От няни, убелённой сединой, дежурной в ночи у печи,

Источника тепла огромной спальни,

Где потолок казался небом,

А лунный свет, не гревший нас, загадкой.

Где скрип скамьи от грузности старухи

Лепил сиреною налётчика из мрака,

К прыжку готовя нас в щемящем страхе,

Клубком скатиться от разрыва на пол.

И вторил памятью былого

Басистый голос сторожихи,

Глотнувшей пороха войны,

Связистки бывшей с добрыми глазами.

Чья мягкая ладонь, не раз,

Затылки наши согревала,

От хмурого завхоза, будившего нас утром,

Пугая рукавом, пустым в кармане,

Вдобавок, путая рукопожатий узел.

И этим неуловимым братством

Встречали у ворот контуженого дядьку,

В линялой гимнастёрке и, всегда босого,

Спешащего встать в караул обеденных остатков,

Тайком сносимыми сиротами солдату.

И дорисовку доли бедствий

Сгущал калека на тележке – моряк безногий.

Средь площади базарной, ища на жизнь,

Горланил песни, бурливых скорбью,

Матерной и пьяной брани,

Под стон растянутых мехов гармошки.

Обрывки панорамы лиц суровой были

Легли в основу этого рассказа,

Как хроник дней забытых богом жизней

Послевоенной страшной драмы.