Поэзия

Тихо, медленно скользя,
По щеке слеза скатилась.
И заплакала душа,
Вспоминая все,что было.
Я опять молю ее -
Потерпи немножко,
Час придет - и оживем,
Обретем покой с тобою.
Но память шутку злую
Решила все ж сыграть.
Из темноты, рождаясь,
Любовь во мне заговорила-
Бываю счастьем я,
Но и несчастьем тоже.
Да, участь выпала тебе
Любовь иметь такую.
Горела пламенем -не тлела,
Объять весь мир хотела,
Теплом окутав всех.
Но холодом пахнуло,
Затем еще сильней -

О, эта гувернантка, эта Джен,
Она согласна на любое время года 
за окном - лишь бы рядом с ней 
был её собеседник, её Рочестер.
Она ещё ничего не знает про электронное 
общение, про соблазны его, 
про окна и иконки на мониторе.
Она так проста и скромна:
- Да, сэр.
- Нет, сэр.
Так естественна и нет ей дела,
что листва за окном облетела…

Вздыблена  капельками дождя,
словно серая шкурка 
драгоценного зверька,
Волга у Плёса.
И площадь, и рынок,
и огороды с картошкой,
и деревянные заборы,
и бескрайний Волги простор.
И спуск с холма 
(шлак под ногами:
зимою скользко в гору  идти!)
И утопающие  в зелени
купола церквей…
Отреставрируют их, -
экскурсовод сказала, -
в 2011 году.

И не снег,
и не вишни теряют цветы,-
то по-прежнему ты,
из зыби веков,
из художника снов,
из основы основ,
словно Скромность сама,
белоснежна жемчужина
на - Нерли - 
Покрова.

По полю зеленому,
по полю красному
как долго к тебе  мы шли,
храм Покрова-на-Нерли...

P.S.О церкви Покрова-на-Нерли существует немало легенд.

…Во время похода князь Андрей Боголюбский раскинул шатер свой, 
и явилась ему во сне Богоматерь с младенцем на правой руке, - 

Ни при какой погоде, никогда

не полюбить мне «народов отца»: 

военный френч носил…
и зорко до поры до времени
за жизнию того следил, 
костюмом кто ему не угодил.

Ни при какой теории никогда

Не полюбить мне народов отца.

Вскоре после ареста В.Э.Мейерхольда З.Райх была убита 
в своей московской квартире в Брюсовом переулке. 
Она скончалась 20 июня 1939 от многих ножевых ранений, 
и тайна ее смерти остается нераскрытой.

Счастье!
Каким заманчивым и близким
Порой нам кажется оно.

И мы бежим, торопимся к нему,
Упав, встаем, и руку не подав
Упавшему другому,
Мы наступаем на тела.

Какой обман, как иллюзорно все!
Ведь счастьем может быть
Отказ от счастья,
А мы не можем этого понять

Я помню детства дни былые
Послевоенной тишины.
У мамы братья молодые
Не возвратилися с войны.

В наш дом пришли два пленных немца –
Войны прошедшей грустный след.
И предложили полотенце
В обмен прося у мамы хлеб.

Я затаился, наблюдая,
Что будет делать мать. Она
Дала им хлеб, слезу роняя,
А полотенце не взяла.

Я горд за мамино терпенье,
За то, что пересилив боль,

Что есть вина меж нами?
И как она владычествует над нами?
Ее мы стрелы ощущаем рядом,
И сыпятся на нас уколы градом,
Вонзаясь в тело с жесткостью своей,
Стараясь сделать нам больней!
Вина для этого обманчиво тиха!
О ней не скажешь, что плоха,
Но только дайте срок -
Она хороший даст урок!