Серпантины ветров по фатам из черёмух
Освежают сбегающий май.
Скороспелый июнь натомит в полудрёме
То ли бархаты, то ли туман.

Белоцвет накидушек слетит, отзелёнит.
До весны не дождаться обнов.
А пока палисадится шепот поклонов
До черёмуховых пирожков.

 
Чернильный, тягучий, знобящий рассвет,
И листьев опавших сырая труха...
Всё глухо и сонно на тысячу лет,
Не слышно и хриплых рулад петуха.
 
Безликими массами дремлют сады,
И улица сельская - глухонема
В холодной испарине крыши седы,
Извёсткой набухшей белеют дома...
 
Но - пятится, пятится ночь за поля!
И небо меняет чернильный состав,
И дышит слышней, пробуждаясь, земля,
Летучий туман поднимая из трав.
 
И вот встрепенулся, зевнул ветерок,
И дробные капли упали с ветвей...

Новосибирской области широты 
С окна вагона распростёрлись мне.
Моя попутчица, скажи мне – кто ты?
Под стук колёс поведай о себе.
Своей красой застенчивой пленяешь
Ты каждого, кто смотрит на тебя.
И неустанно за собою манишь
За горизонты в новые края.
Так на душе восторженно-спокойно
От этих нескончаемых прикрас.
И хоровод твоих берёзок стройных
Вновь за окном заводит перепляс.
Летим с тобою вдаль, и взор ликует,
А каждый километр дарит вновь
Бескрайнюю, как степи, и большую

            Зима!..
       как белый лист расположилась
       за тусклым очертанием окна.
  
            Луна...

Сибирь. Широтами любуясь,
Я снова растворюсь в тебе –
С ветрами севера целуясь,
В твоей застыну я зиме.
Со снегом я растаю в поле,
Вдыхая аромат земли,
Чтоб на проталине весною
Фиалкой хрупкой прорасти.
Я летом утону в озёрах,
А после, заблужусь в тайге.
Я погружусь в твои просторы
Росой хрустальной на заре.
По осени в листве купаясь,
Птиц провожаю на юга:
"Ну, что ж... летите... Я останусь
Родные сердцу ждать снега…"

Скорчился болезнью саксаул,
Желтизна пространства.
Бесполезен крика громкий гул
Где барханов ханство.

Небо как тепличное стекло,
Зноем пышет солнце,
И морщинится с жары лицо
Без воды в колодце.

Вот верблюжьи кости, ветра нет,
Пораспухли губы.
Проползла змея, исчезнув в мгле.
Засыхают зубы.

Миражом заманивала смерть,
Навлекая гибель.
До конца испытывала мреть.
Юрта, дед-спаситель.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017

 
Сколько золота в июле – не собрать небесный дар!
Накопили пчёлы в ульях вязкий солнечный нектар.
 
На станичных дынных сотках - натюрморт для горожан -
Золотые самородки на поверхности лежат.
 
Позолочены пшеницы и подсолнухов поля -
Зорь чудесные жар-птицы в них гулять благоволят.
 
Тот, кто не был на Кубани – собирайся, поспешай
В край, июлем осиянный, в золочёный Богом край!
 
Где в кудрявые, густые малахитовые дни
Нити солнца золотые филигранно вплетены.
 

Здесь сосны в ряд и берег речки 
Ночной рыбак поставит сети
В них косяком пойдут глаголы
Я выловлю  из них  любовные…

Закат по небу разгулялся,
Румянцем озаряя путь,
Да с грозной тучей повстречался,
Боясь в глаза её взглянуть.
 
А туча злобней наступала,
Вуалью чёрною укрыв,
И взор заката затмевала,
Весь путь румяный его смыв.
 
И застонал закат в неволе,
Дождём из тучи зарыдал,
Чуть оторвался всё ж от боли
И на прощанье воссиял.

 
Играя солнцем в ватерпол
На водном серебре,    
Скольжу как угорь – вёрток, гол –
В стремительной игре.       
 
И брызги радужны в глазах,
И весь я на виду: 
Бросок – и мячик в небесах,
И в счёте – я веду!
 
Июль - ответственный судья  -
Засчитывает гол,
Любуясь с берега, как я
Гоняю в ватерпол!
 
07.07.2017