слушая Окуджаву

Нет уж лучше соль-минорная соната одинокой скрипкой едко так звучит, но не это вкрадчивое пение Булата, размягчающее бронзу и гранит. Если слаб был – то и откровенен. Если откровенен – то и слаб… В залах полных – уязвимость поколений, закалённых и как сталь, и как Булат. Они слабость открывали, удивляясь, как теперь не новость грех почти любой. Догадал же их негромкий белый аист сон увидеть, где и воля и покой. Виноградною лозою неслучайно протянулись эти звуки в темноту: там, где радость бродит и отчаянье и надежда зреет – нет, не всё коту… Временами соль-минорная соната одинокой скрипкой у меня звучит, но и это вкрадчивое пение Булата, вдруг появится и тишину гранит.