~~Жизнь сводила меня с разными людьми. Ну, это можно долго вспоминать. Сейчас кажется, что это и не со мной было.
Мой Гагарин
из жизни провинциалки
Этот год был пересыщен разными событиями. Не стало отца, деньги поменяли, Га-гарин полетел в космос, какие-то неприятности были с американцами на Кубе. Может и ещё что, теперь не припомню.
Уже слетали в космос Белка и Стрелка. После смерти отца мама разрешила мне взять собачку. Это был небольшой щенок, естественно, по кличке Стрелка. Она стала любимицей всего нашего двухэтажного дома и дожила благополучно до глубокой старости. В космос летали ракеты, посылали сигналы спутники. Все жили в ожидании полёта челове-ка. Знаете, как это иногда бывает, что-то такое в воздухе висит.
И вот оно свершилось. Сообщение о полёте Гагарина потрясло всю страну. Апрель был тёплым, солнечным. Снег давно растаял. Такая новость, ей обязательно надо было с кем-то поделиться. Передали сообщение после десяти утра, я училась во вторую смену. Помню, выбежала на улицу и от счастья сделала несколько кругов вокруг своего дома, как Спутник вокруг Земли. Всем, кто встречался, с восторгом сообщала новость. Эта но-вость долго будоражила наши умы. Потом пошли другие имена, другие полёты. Гагарина любили все.
Медные трубы – это самое трудное испытание. Не все его выдерживают. Расскажу маленькую зарисовку со слов сестры. Рядом с городом, где они живут и сейчас, находится военный госпиталь. В доме сестры жили две девчонки, которые учились в мед училище и проходили практику в этом госпитале. Госпиталь располагался за городом. Туда надо было на чём-то добираться. С этим были проблемы. Ездили и на такси, и на попутках. Один раз их прихватили на дороге военные в машине. Они ехали сами до госпиталя. Девчонки потом рассказывали соседям, что в машине был ящик с бутылками, военные были выпившие, лица расплывшиеся, раскрасневшиеся. Потом, когда девчонки уже покидали маши-ну, они поняли, что ехали с Юрой, но даже его не узнали, такова была его неприглядная внешность. Но ему всё прощалось, и его все любили.
Был и другой год 1968 –й. был и другой Гагарин.
Мама работала на заводе. Раньше было принято по профсоюзной части работников куда-нибудь свозить, в цирк, например, или в театр. Народ изъявил желание поехать за грибами. Да чтобы в самые грибные места. У Пахмутовой в песне поётся: «В лесу под Владимиром сосны столетние…». Вот там самые и есть грибные места. И ехать часа два не больше. Желающих в грибную поездку набралось много, но места всем хватило. Я, конечно, пропустить такое удовольствие не могла. Некоторые ехали семьями. Автобус был заказан большой, удобный. Можно было в дороге ещё поспать. Выезжали затемно. Помните закон грибника – приехать первыми.
Ну и приехали, когда чуть начало светать. Места незнакомые, деревья до неба, заросли густые, грибов полно. Нам дали распоряжение- далеко не разбредаться, в пределах авто-бусного гудка. Сбор в указанное время. Лучше всего, как нам посоветовали, собирать гри-бы по просеке. Что за просека? А Бог её знает. Для чего-то её же сделали. Идите и не заблудитесь – таков был наказ знающих людей.
Ну, мы и пошли. По краю просеки была тьма подосиновиков. Но большинство были червивые, приходилось их выбрасывать с великим огорчением. Грибы переросли. Везде валялись красные резаные шапки грибов. Но это же только начало. Идём по краю просеки, иногда немного удаляясь в лес. Идём – идём, идём –идём. Что дальше? А дальше пара огромных жердей нашу просеку перегораживает. Удивили жердями. Что мы их не одолеем. Перелезли. А тут, откуда не возьмись, перед нами солдатик да с оружием.
- Стой, кто идёт?
Правда- правда. Молоденький, в форме, с ружьём. Мы как-то растерялись сразу. Потом слово за слово, и мы выясняем, что попали мы на место гибели Юрия Алексеевича. Солдатик сказал, что посмотреть это место мы можем, но только почему-то без фотоаппаратов. А их у нас и не оказалось.
Подошли мы молча, стали оглядываться. Стояла там недалеко палатка, это для охранников. Солдатики оказались разговорчивыми ребятами. Они показали нам направление, как падал самолёт. Верхушки сосен были, как срезаны под углом. На месте, где самолёт врезался в землю, образовалась круглая воронка. Она была заполнена водой. Над воронкой как огромное чудовище нависал гигантский корень дерева, в которое самолёт угодил и снёс его. По краю воронки росли грибы, и даже белые. Одна наша старенькая бабулька решила пособирать эти грибочки. Но ребята ей объяснили, что это вроде бы могила, и собирать грибы тут не стоит, их вокруг в лесу полно. Возле воронки с водой стояла каменная глыба. На ней была вмонтирована дощечка с надписью, что это место гибели Первого космонавта. И что тут будет установлена памятная стела. Здесь уже побывали юные пионеры. Наверное, из какого-нибудь соседнего лагеря. Возле камня лежали цветы, пионерский галстук. Словоохотливые солдатики рассказали о ходячих слухах и версиях, передавать которые теперь не стоит, особенно после откровений А. Леонова. Мы, конечно, были удивлены и даже немного шокированы. Вот какая экскурсия у нас поучилась. Грибов мы тоже набрали, урожайный на них был год.
Через много лет я видела на телеэкране место гибели Гагарина. Просека, на которой мы грибы собирали, теперь забетонирована. Нет, конечно, ни ямы, ни камня. Стоит там высокая стела. Всё красиво, ухожено, сглажено временем. А у меня в памяти тот гигантский корень, распростёртый над воронкой, заполненной водой и старуха, собирающая грибы по краю воронки. И куда нас занесло, и зачем. Да , справедлива другая мантра - «Живи и помни». Вот такой он мой Гагарин. У каждого он свой.
А вообще, когда я училась в МГУ, нас частенько снимали с занятий и отправляли на Кутузовский проспект для встречи космонавтов или каких-нибудь правительственных делегаций. Мы не сопротивлялись.
Могу много других имён вспомнить из тех далёких лет.
Вот молодой Лановой, идёт по нашему стадиону. Даже помню, что на нём брюки и педжак какого-то горчичного цвета. Высокий, стройный, ещё не сыгравший свою главную роль в «Офицерах», что-то сейчас будет читать. Тогда бригады артистов ездили по городам и весям с концертами, такая была обязаловка. Когда цыганский артист, кажется, Ершов, вышел к микрофону, наши местные цыгане всем табором выползли на поле стадиона, удобно разместились и подпевали и подплясывали своему соплеменнику.
А это Николай Сличенко приехал с театром «Ромен» в наш город. Цыгане поют, пляшут, показывают отрывки из спектаклей. Он рассказывает про свою семью, как он впервые вышел на сцену. В зале полно местных цыган.
В местном ДК выступают молодой поэт Аронов и не очень молодой уже писатель Искандер. Помню, встаёт симпатичная девушка, чтобы как-то дать оценку стихам. Она прижимает тоненькую книжечку к груди и говорит, краснея и волнуясь:
- Мне очень нравятся ваши стихи, почему? Не знаю, ну просто нравятся.
Девушка смущается, зал хохочет, и раздаются аплодисменты. Искандер читает своё известное стихотворение о девочке в саркофаге.
А вот мы смотрим «Сорок первый» Лавренёва. На сцене в кресле сидит Плятт, курит натурально, даже дымком попахивает и ведёт повествование, он играет автора. А в спектакле и всего – три роли. Это на сцене театра Моссовета.
Перечислять дальше? Передохнём от имён.
Не забыть рассказать про Понтекорово, это уже из другой оперы, это ученик Энрике Ферми.
Новые комментарии