«СТРЕЛЯЮЩИЕ» ОГУРЦЫ
… Самолет качнулся с крыла на крыло, клюнул носом и вновь устремился вперед, все дальше и дальше на юг, а внизу уже толпились горы. Их гладкие склоны походили на бока сытых верблюдов в короткой и светлой летней шерсти. Это – Афганистан, где, как сообщали тогда средства массовой информации, шли боевые действия «с участием ограниченного контингента советских войск». Это – Афганистан, ставший на много лет для нижегородца Игоря Кухарева непроходящей болью.
Кросс против ревматизма
- Я родился очень слабым, - рассказывает Игорь Александрович. – Говорили: не выживу, такие не выживают. В первом классе заболел ангиной, потом дифтерией. Сделали какую-то инъекцию – у меня шок, целый месяц не вставал с больничной койки. Когда перешел в шестой класс, обнаружили ревматизм. Он дал осложнение на сердце.
Игорь жил в Нижнем Новгороде, в Сормове. В это время в школе появился новый физрук – Владимир Константинович Мельников, бывший боксер.
- От физкультуры я был освобожден, - вспоминает Кухарев. – А Мельников неожиданно мне предлагает: «Пойдем в поход?». И ведь пошел. Понравилось. Керженец, заповедные места, красотища такая, что дух захватывает.
Следующим летом проводились соревнования по туризму.
- Будешь участвовать? – спросил физрук Игоря Мельников. – Я бы хотел тебя в школьную команду включить.
- Да ведь у меня справка, - напомнил Игорь. – От физкультуры вообще освободили.
- А чего ты переживаешь? – приободрил его Мельников. – Справка справкой, а соревнования – соревнованиями. Попробуй, попытай счастье.
Кухарев попробовал. И счастье улыбнулось. Команда заняла первое место и завоевала кубок. И Игорь стал потихоньку, тайком от родителей заниматься спортом. Сначала коньками у тренера Неводова, потом, когда поступил в машиностроительный техникум, моржеванием – тогда этот вид спорта в шутку называли подледным плаванием.
После окончания техникума Кухарев отправился в военкомат, попросил, чтобы его направили в военно-морское училище – с детства мечтал о тельняшке и бескозырке. Но, к сожалению, не вышло. Поступил в институт инженеров водного транспорта.
Заниматься спортом в это время он стал уже основательно. Все хвори словно по мановению волшебной палочки куда-то улетучились. Летом работал в стройотрядах, ходил в походы в горы Северного Урала, Кавказа.
Получив диплом, Кухарев получил и повестку из военкомата. Нужно было служить в армии. Игорь выбрал воздушно-десантные войска – физически он был подготовлен к самым высоким нагрузкам.
- Краснознаменный Венский гвардейский парашютно-десантный полк был дислоцирован под Чирчиком, - рассказывает Кухарев. – Там я стал инструктором воздушно-десантной подготовки.
Служба медом не казалась. Утром – шестикилометровый кросс. После завтрака бежали на стрельбище. Пока одно подразделение поражало мишени, остальные занимались рукопашным боем. Со стрельбища опять бегом в столовую на обед. Затем два часа физподготовки: снова рукопашный бой, упражнения на брусьях, прыжки через коня, упражнения с гирями.
Но и это еще не все. После чистки оружия – кросс, а потом, после ужина, - занятия по собственной программе.
- Либо с «железками» возились, либо на перекладине «солнце» крутили, - говорит Игорь Александрович. – А «железки» – это колесная пара вагонетки… И, кстати, такой ритм не все могли выдержать. Даже футболисты из ферганского «Нефтяника», призванные в армию после окончания пединститута, жаловались: тяжело.
Чекистами не рождаются
После армии вернулся Кухарев на завод «Красное Сормово», где начинал свою трудовую деятельность. Назначили его мастером в святая святых – цех, где на подводные лодки монтировались атомные реакторы.
- Я работал вместе с теми, кто ликвидировал последствия аварии на стапеле во время сборки очередного атомохода, - вспоминает Игорь Александрович. – Это были очень ответственные, высококвалифицированные специалисты. Многие, несмотря на то, что были облучены и потом лечились, занимались спортом. Начальник участка Владимир Гудков – горными лыжами, Михаил Минеев десять раз подтверждал звание мастера спорта по лыжам, были также гиревики, самбисты.
Подоспел 1976 год.
- Как ты смотришь на то, чтобы поработать в КГБ? – спросили однажды Кухарева люди оттуда.
Он растерялся:
- Да я отродясь…
- И все отродясь – ответили ему.
Так он попал в транспортный отдел, стал курировать водный транспорт. Занимался проводкой атомных субмарин на север, обеспечивал скрытность при отправке на Каспий экранопланов.
- Мне повезло: я встретил исключительно доброжелательных, хороших людей, - говорит Игорь Александрович. – Сидели в одном кабинете с Николаем Культяповым. Сейчас он пишет романы, все слова в которых начинаются с одной буквы, попал в Книгу рекордов Гиннесса. Был в хороших отношениях с руководителем аналитической группы Юрием Дмитриевичем Бочковым.
В то время шла холодная война. Запад проявлял к нижегородским секретам самый непосредственный интерес. Спутники-шпионы постоянно зависали над «Красным Сормовом», над другими режимными предприятиями. Но шпионов Кухареву ловить не довелось – их просто не было. Были только люди, страдающие словесным недержанием. Но, по мнению Игоря Александровича, болтали они не из умысла, не из желания поправить свои финансовые дела, а просто по глупости.
- В то время я даже не представлял, что кто-то на заводе может осознанно выдать военные тайны, - говорит он. – Такой был тогда патриотизм.
В 1977 году в Горьком взорвался нефтеналивной танкер, погибли 22 пожарных. Потом не вписался в пролет моста через Волгу возле Ульяновска теплоход «Александр Суворов». Среди его пассажиров были и горьковчане. В расследовании этих трагедий принимал участие и Кухарев. И в результате стало понятно: среди причин, вызвавших ЧП, немалую роль здесь играл так называемый человеческий фактор.
- Например, теплоход «Александр Суворов» был передан из Горького в Донское пароходство, - рассказывает Игорь Александрович. – Но там набрали неподготовленную команду. За это пришлось расплачиваться человеческими жизнями.
«Каскадеры»
В Афганистан, дабы «содействовать упрочнению Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) на местах», Кухарев попал вместе другим горьковчанином, Владимиром Должиковым, и командой чекистов из «Каскада». До этого они с Володей вместе с «каскадерами» (так они сами себя называли) прошли спецподготовку в учебном центре. Там работали в водолазном снаряжении, прыгали с парашютом, осваивали профессию кинооператора, скалолаза, учились водить бронетранспортеры и другую военную технику, оказывать первую медицинскую помощь, ориентироваться в подземных коммуникациях, выживать в экстремальных условиях.
И вот – Фергана. Удивительно высокое небо. Лабиринт узких пыльных улочек. Щебенка – темная по обочинам дорог от «южного загара». Горы, громоздящиеся над плоской равниной, запирая пути назад. Они сурово поблескивали отполированными ветром кручами. Все это вызывало тревожное ощущение. Словно впереди ждет непоправимая утрата…
Здесь в течение десяти дней «каскадеры» и «примкнувшие к ним» Кухарев и Должиков вновь прошли спецподготовку. В основном – психологическую. Чтобы взрывы гранат, обстрелы, разрывы мин не вызывали шок, чтобы можно было при необходимости обезвредить ту же самую мину.
18 января чекисты вылетели в Кабул, но так его толком и не увидели. Буквально через час после приземления грузового «Антея» они пересели на другой самолет, который взял курс на север Афгана.
Такая странная война
- Городок Айбак являлся центром провинции Саманган, - рассказывает Игорь Александрович. – Долину, где он расположился, кольцом опоясывал горный хребет. Голые скалы то лезли толпой друг на друга, как каменные волны, то скалились крокодиловыми челюстями, то угрожающе вспучивались, упираясь в небо зазубренными гребнями и, казалось, были обуреваемы стремлением подняться еще выше. Но горы эти таили в себе тревогу. Там находились душманы. А мы, призванные противостоять им, жили в убогом домике, сооруженным из бетонных плит, который раскалялся так, что нечем было дышать. Домик окружал бетонный забор с дзотами и дотами – на случай нападения. За забором тянулись минные поля, на которых мы посадили огурцы, так как покупать овощи на базаре не рисковали: наших солдат нередко травили. И очень жалко было, когда мины взрывались, – ведь мы лишались каких-никаких, но витаминов. А вскоре в Айбак привезли губернатора, секретаря отделения НДПА, начальника ХАДа (контрразведки) и начальника Царандоя (местной милиции). Иногда, когда банды спускались с гор, им приходилось проводить ночи в нашей «Брестской крепости».
В марте несколько поредевшие ряды «каскадеров» пополнили сотрудники милиции из отряда «Кобальт» и солдаты-пограничники. Жили одной семьей, дополнительный офицерский паек шел в общий котел. Друг друга называли по имени. Но о фамильярности и речи не было: дисциплина есть дисциплина.
Дел было много. Освобождали из тюрьмы, которая представляла собой глиняные норы. Один из узников просидел 20 лет за то, что вернул баю долг грязными купюрами. Тот затравил его собаками и без всякого суда упрятал в кутузку. Семья заключенного умерла с голода.
Стычки с бандитами вычислялись заранее. Айбак находился в котловине, и как только с одной горы подавали зеркалом сигнал на другую гору, тут уж не ошибешься: жди гостей.
- Они приходили, как правило, ночью, - вспоминает Игорь Александрович. – Постреляют, бросят пару гранат и уходят. Погибших среди нас было немного. Нас спасало то, что население провинции было весьма пестрым, и банды враждовали между собой. До нас им особого дела не было. Но мы все равно жили в постоянном напряжении. К тому же перед нами поставили заведомо невыполнимую задачу: погасить вражду. И тут приходилось проявлять чудеса дипломатии. Порой после ночного боя мы встречались с главарями душманов у губернатора и весьма мило раскланивались.
Такая вот была странная война.
Вместо эпилога
Много лет прошло с тех пор, как Кухарев покинул Афган. Тогда его не мучил вопрос: а для чего нужна была эта война? Для чего нужно было жертвовать жизнями людей, их здоровьем, в конце концов, репутацией страны? Тогда был приказ, а не выполнить его означало предать Родину.
Сегодня все воспринимается иначе. Но разве можно переделать то, что уже случилось?
И еще один нюанс, но это к войне в Афганистане не относится. Не так давно Игорь Александрович Кухарев узнал, что один из его наставников, бывший физрук Владимир Константинович Мельников, отметил свое столетие. Но долгожитель вскоре умер, словно посчитал, что его жизненная цель выполнена.
Новые комментарии