Вход на сайт

Сейчас на сайте

Пользователей онлайн: 0.

Статистика



Анализ веб сайтов

Вы здесь

Сергей Серпанов. Колдовской кристалл

 

 

КОЛДОВСКОЙ КРИСТАЛЛ

 

… Это был овальный, идеально отполированный красноватый с желтым отливом  кусок обсидиана – так называют вулканическое стекло. В него можно было глядеться, как в зеркало. Но в этом магическом кристалле проглядывало другое отражение…

 

Импортная тетя

 

То, что у Татьяны Семенихиной есть тетя, которая живет за границей, причем не где-нибудь, а в предместье Парижа, она узнала только лет пятнадцать назад. До этого родители стойко хранили многолетнюю тайну. Впрочем, понять их нетрудно: партийный билет, престижные должности. Не дай Бог что – вылетят, как пробки, с таким трудом завоеванных собственным горбом и теперь уже насиженных мест. И даже когда началась горбачевская перестройка, когда, наконец, упал железный занавес, помимовольно продолжали истомлять себя уже никому не нужной работой и опять молчать, молчать и молчать, невзирая ни на что, подражая рыбам, которые, как известно, совершенно неразговорчивы

 

Мама поведала Татьяне о тете только на смертном одре. Но в чем ее упрекнуть? Так уж воспитала Маргариту Петровну советская власть, которая подозревала в крамоле всех и вся. А ведь, как оказалась, не зря: происхождение у мамы отнюдь не пролетарское. Кто бы мог подумать, что в жилах Татьяны течет голубая дворянская кровь!

 

Родословной ее семьи по меньшей мере четыре с половиной века. Выходцы из далекого Уэльса с перекроенной на российский манер фамилией Флегмонтовы исправно несли государеву службу. Правда, поговаривали, что все они – чернокнижники и связаны с нечистой силой. Потому, дескать, и вражеская пуля их не берет, поэтому сыты и деньгами сорят направо-налево. Может, так утверждали из зависти, а может, и по делу. Как бы там ни было, но когда к власти пришли большевики, прадед Татьяны пошел не за ними, а за их непримиримым врагом - Деникиным.

 

Потом были годы эмиграции. Чтобы заработать на кусок хлеба, белым офицерам приходилось работать и таксистами, и официантами, и чистильщиками сапог. Даже скот забивали на бойне. А  Флегмонты как-то очень быстро пошли в гору. Их бизнес приносил немалую прибыль. Вот только мужская линия пресеклась: рождались исключительно только девочки. Так случилось и за пару лет до начала Второй мировой войны, когда появились на свет близняшки. Их назвали Эльзой и Маргаритой.

 

Когда фашисты перешли французскую границу, Флегмонты пытались сбежать в Америку. Увы, не получилось. Семейство попало под бомбежку. Погибли все, за исключением отца Эльзы и Маргариты и их самих. Но отца заключили в концлагерь близ небольшого городка Перпиньон, а жизненные дороги сестричек круто разошлись. Судьба привела в исполнение самый страшный приговор, какой можно только предполагать. Может быть, это было расплатой за прегрешения предков? Кто знает. Но факт остается фактом. Эльза оказалась в приюте, а Маргарита – в кошмарном, пропитанном насквозь смрадным дымом крематория Освенциме. И, несомненно, погибла бы, как и все, слетевшие сюда прозрачные и непорочные души, если бы не наши войска.

 

Истощенных, полуживых детей отправили в госпиталь. Была такая неразбериха, что сопроводительные документы потерялись. И поскольку Маргарита понимала и по-русски, и по-польски, не знали, что с ней делать. Хотя, надо признаться, долго не раздумывали. Первый же эшелон увез ее в Смоленск, а потом еще дальше – в Сибирь.

 

Но детская память – она навсегда. Память сердца – еще надежней. И Маргарита чувствовала каждой клеточкой своей, что у нее есть сестра. Она знала, что Эльза жива, вот только встретиться с ней, наверное, уже не суждено. Образ ее уходил куда-то в неизмеримую даль.

 

Большей информацией владела Эльза. Отец, доживший до освобождения, забрал ее из приюта. Уже смертельно больной, он посвятил ее в тайны рода Флегмонтов.

 

Отец умер, когда Эльзе исполнилось шестнадцать. Она пыталась найти сестру. Но в то время набирала обороты холодная война. Эта война воздвигла непреодолимые заслоны между родственниками, разнесенными волею судьбы по разные стороны баррикад.

 

Семейная реликвия

 

Эльзу Петровну судьба не баловала. Замужем была ровно три месяца. Супруг, бравый морской офицер, погиб не при исполнении своих прямых обязанностей, а совершенно случайно – машину занесло на крутом вираже.

 

Она очень переживала. Наступила жизнь, где все дни одинаковы, жизнь, совершенно лишенная смысла. Одиночество смыкалось над ней, как вода над утопающим. И вдруг – лучик света. Неожиданно обнаружилась в России племянница. А разве этого мало? Уже не горемыка безродная, всему свету чужая. Пусть не рядом, но есть родное горячее сердце. И потому вектор любви и нежности Эльзы Петровны был устремлен именно в этом направлении.

 

Встретились они пять лет назад. Эльза Петровна много рассказывала о Флегмонтах, а, уезжая, вручила Татьяне старинную шкатулку.

 

- Это – наша реликвия, - сказала она. – Ей много тысяч лет. Ее привезли испанцы из Мексики. Это магический кристалл ацтеков. Он достался Джону Ди, который стоял у истоков рода Флегмонтов. С его помощью можно заглянуть как в прошлое, так и в будущее. Но учти: есть темные силы, которые могут втянуть твою душу в это зеркало. Будь осторожна.

 

- А вы сами обращались к помощи этого кристалла? – спросила Татьяна.

 

- Один раз, - сказала Эльза Петровна. – Это было после смерти мужа. Но я испугалась. В зеркальном блеске обсидиана мне почудился лик Дьявола.

 

Скользящие тени

 

Татьяна внимательно осмотрела подарок тетки. Судя по всему, кусок обсидиана с ручкой из темной кости действительно был обтесан в форме овала и отполирован очень и очень давно. Трудно даже было предположить, когда. Татьяна вертела его и так и сяк, поворачивала под разным углом, всматривалась в загадочную глубину, но обсидиан был мертв, он упорно хранил свою великую тайну.  

 

Прошло несколько дней. Все это время Татьяне было некогда – накопились дела, требовалось решить их безотлагательно. Вспомнила она о семейной реликвии, хранительницей которой стала теперь она одна, совершенно неожиданно – проснувшись среди ночи.

 

Татьяна села в кровати. Лунный свет заливал комнату, узкими полосами скользил по полу, и в этой лунной вьюге, казалось, реяли зеленые прозрачные призраки. Они словно подталкивали ее к шкатулке, где хранился магический кристалл. Татьяна открыла ее и отшатнулась. Камень ожил! Он был наполнен какими-то скользящими тенями.

 

Татьяна взяла красновато-желтое зеркало в руки. По отполированной поверхности плыли оранжевые облака. Они сдваивались, расходились, снова сближались, и это было что-то вроде ритуального танца.

 

Повернув камень под другим углом, Татьяна поняла, что ускользающие тени слагаются в какую-то определенную фигуру. Тяжелое облако наползало, распухало. Она разглядела крутые рога, звериный оскал… Это было так страшно, что Татьяна выронила магический кристалл. Он упал и потух.

 

А утром следующего дня Татьяна получила печальное известие. Скончался ее дед по отцовской линии.

 

Джон Ди

 

Приехав с похорон, Татьяна задумалась. Неужели магический кристалл предупреждал ее о том, что беда на пороге? Но почему эта беда была воплощена в лике властителя Преисподней?

 

Она пошла в библиотеку. Если основатель рода Флегмонтов действительно был исторической личностью, рассуждала Татьяна, значит, сохранились какие-то документальные свидетельства. И она их нашла. В книге Элайаса Ашмола «Химический театр» упоминалось магическое зеркало Джона Ди, которое якобы хранилось в коллекции некоего Уолполома из Строберри-хилл. «При помощи сего магического камня, который похож и на уголь, и на агат, можно увидеть всякое лицо, какое пожелаешь, в какой бы части света оно ни находилось, пусть даже скрывалось бы в самых отдаленных покоях или пещерах, что помещаются в недрах земных», - писал Ашмол. Он же сообщал, что коллекция Уолполома была продана с молотка еще в 1842 году. Куда делся магический камень, неизвестно.

 

Из других источников Татьяна узнала, что Джон Ди был блистательным математиком и астрономом, знатоком классической филологии, владел практически всеми европейскими языками. Он принимал участие в реформе григорианского календаря, написал учебник географии, предложил идею начального меридиана, известного сегодня как Гринвичский, изобрел бинокль. И одновременно был неравнодушен к астрологии, алхимии, кабалистике,  нумерологии и другим оккультным наукам. Его фундаментальный труд «Иероглифическая монада», выпущенный в Антверпене в 1564 году, стал фактически идейной основой будущего розенкрейцерства. Именно Джон Ди  предсказал, что английский трон займет королева Елизавета. Она, кстати, была весьма благодарна провидцу и нередко сама принимала участие в его магических опытах.

 

Современники писали о том, что у Джона Ди было большое количество уникальных колдовских инструментов. Особенно же гордился он перстнем с бериллом, с помощью которого можно было «узреть все, что только есть на земле и в воде в подлунном мире», «обсидиановым ацтекским зеркалом» и магическим кристаллом «величиной с яйцо, прозрачным и переливающимся всеми цветами радуги».

 

Удивительно, но «прозрачное яйцо» никуда не пропало. Оно хранится в Британском музее. Что касается «ацтекского зеркала», то, скорее всего, оно находилось в шкатулке, подаренной Татьяне Эльзой Петровной.

 

Молчаливые диалоги

 

Татьяна подолгу оставалась наедине с камнем. Это стало для нее своеобразным  ритуалом. И «ацтекское зеркало» начало открывать ей тайну за тайной. Происходил своеобразный молчаливый диалог, причем Татьяне казалось, что беседует она с духом самого Джона Ди.

 

- Смотри внимательней, пристальней, - звучал в ее голове приятный бархатистый баритон. - В зеркалах ничего не пропадает, в них все сохраняется на многие тысячелетия. Зеркало ничего не может скрыть. Отражение можно только заслонить другим.

 

- Значит, когда я отражаюсь в зеркале, там остается какая-то моя часть? – спрашивала Татьяна. – Легкий отпечаток, тончайшая пленка?

 

- Да, это так, - следовал ответ. – Вот почему спустя много-много лет можно воссоздать события, которые вроде бы канули в вечность. Но на самом деле все это живет и не умирает. И никогда не умрет.

 

- А как можно с помощью зеркала заглянуть в будущее? – снова спрашивала Татьяна. – Ведь его еще нет, оно еще не наступило. Значит, нет никакого отражения.

 

- Время – это спираль, - слышалось ей. – Прошлое закольцовано с будущим. Это, по сути дела, одно неразделимое целое, где одно вытекает из другого. Нужно только уметь вычленить то, что относится к будущему, из того, что уже произошло…

 

- Но почему знак беды я получила в такой форме, что ужас буквально сковал меня по рукам и ногам? – продолжала мысленно допытываться Татьяна.

 

Увы, на этот раз ответа она не получила. «Ацтекское зеркало» неожиданно потухло и больше не шло на контакт.

 

Видения наяву

 

Татьяна и раньше-то особой коммуникабельностью не отличалась, а теперь вообще замкнулась в себе. При первой  возможности она доставала заветную шкатулку и смотрела, как скользят на гладкой поверхности обсидиана тени и световые пятна, складываясь в картины далекого прошлого.

 

Однажды она увидела самого Джона Ди, и с тех  пор его жизнь шаг за шагом развертывалась перед ней. Это были видения наяву. Но такие четкие и ясные, что порой осознавались, как реальность. Какая  хрупкая связь возникла между ней и этим полулегендарным человеком, Татьяна не знала. И тем не менее все больше и больше узнавала о нем.

 

Она переносилась в непостижимые глубины времени. Вот дворец короля Генриха  VIII. Вот отец Джона Ди – высокопоставленный вельможа. Вот он сам, совсем еще юный. Вот он учится в Кембридже, а потом в Голландии и Бельгии, вот уже сам читает лекции студентам в Париже…

 

А потом – возвращение в Англию, где его ждет тюрьма: кто-то донес королеве Марии I Тюдор, что Джон Ди предсказал скорый королевский трон ее сводной сестре. И вот – желанное освобождение…

 

Татьяна пыталась «переключить» «ацтекское зеркало» на что-то другое, но оно упорно крутило выбранный им самим «киноролик».

 

- Может быть, хватит? – мысленно спросила она однажды.

 

- Тебе нужно вспомнить себя, - последовал загадочный ответ.

 

В «ацтекском зеркале» отразились высокие стрельчатые окна, забранные решеткой. Сквозь зеленые венецианские стекла смутно угадывалась угрюмая громада главной башни замка высотой с современный десятиэтажный дом. Ее зубцы напоминали стершиеся от времени волчьи клыки.

 

Мрак загустевал, скрывал детали. Темнота хлынула и в покои. Смешиваясь с плесенью и гниением, она порождала зловоние. Это зловоние стелилось по паркету из мореного дуба и клубилось в бесконечно продолжающейся анфиладе.

 

Татьяна, хотя тогда ее, конечно же, звали иначе, задыхалась в этом каменном мешке. Мощным стенам не страшны даже корабельные орудия. Побег бесполезен. На крытой галерее вверху бряцали оружием стражники. За ними – три ряда крепостных стен. А потом – ров, заполненный черной застойной водой. Именно туда выбрасывали тела четвертованных, колесованных, повешенных. Там плавают специально выдрессированные лебеди, питающиеся человечиной. Они сразу же набросятся всем скопом и закусают до смерти…

 

Ей стало страшно. Да, это уже было с ней. И душа Татьяны медленно погружалась в ту темную область между сном и явью, где обитают тени прошлого – тени смерти.

 

- Для чего это нужно? – спросила она, очнувшись, полированный обсидиан. К ней наконец-то вернулся голос.

 

- Чтобы подготовить тебя к следующему ритуалу, - ветром пронеслось в голове.

 

- К какому?

 

«Зеркало» молчало. Тихая ночь была жестока и безжалостна.

 

Сделка в кредит

 

Несколько дней Татьяна не открывала шкатулку. Но все же не выдержала. Женское любопытство пересилило.

 

На этот раз обсидиан из красноватого с желтым отливом стал совершенно черным. Чем-то зловещим веяло от него. Свинцовый свет дождливых сумерек еще больше нагнетал тревоги.  И уже не слышно было приятного бархатистого баритона. Какие-то жуткие завывания, далекие неразличимые голоса сливались и растворялись в туманном безмолвии.

 

- Ты готова? – услышала Татьяна.

 

- К чему? – спросила она.

 

- К тому, на что веками был обречен род Флегмонтов. К служению Сатане – единственному Богу на Земле и в Подземном царстве.

 

Татьяна опешила. Нет, к этому она была не готова. Дрожащими руками она взяла «ацтекское зеркало» и подошла к открытому окну.

 

- Нет, ты этого не сделаешь! – словно завопило оно. – Я, Джон Ди, продал Дьяволу не только свою душу, но и души всех последующих поколений моего рода. Вот почему Флегмонты были всегда на плаву и обладали богатством и властью. И ты тоже обречена подчиниться.

 

- И не подумаю! – вслух сказала Татьяна. Сердце ее сжалось от боли и ненависти. Она взяла молоток и ударила им по обсидиану. Тот вспыхнул оранжевым светом и рассыпался на мельчайшие частицы. Оранжевое пламя еще раз всколыхнулось и поблекло, осыпавшись бахромой серого пепла.

 

* * *

 

Совпадение тут или нет, но спустя пару часов позвонила Эльза Петровна, и Татьяна ей все рассказала.

 

- Молодец! – похвалила Эльза Петровна. – Честно признаюсь, у меня не хватило смелости, хотя были такие же мысли. Нельзя быть вечным заложником у своих предков. Теперь, мне кажется, с этим покончено.

 

Комментарии

Replied
Аватар пользователя Анна Зубарева

Интресная история. В духе мистический историй русских писателей начала прошлого века. Правда, слишком быстро завершилась...И сатана - слишком уж прямолинейно. если зеркало  привезено из Мексики, так и просится, ожидается  какой-то местный дух, европейцам неведомый...У инднйцев ведь много всяких змеев и прочих прелестей.А персонаж из европейского религиозного эпоса вряд ли годится. Это мое мнение. Прочла на одном дыхании... правда, почему-то предвидела такую развязку...А про чернокнижника понравилось....может, про Джона Ди отдельную историю сделать. Было бы интересно, на мой взгляд. Здесь он таким искусителем выглядит. А между тем, он веджь и ученый.  

Новые комментарии

Медиа

Последние публикации