Миниатюра

     Июльский ерик просел, обмелел от многонедельного пекла, вжался в извивистое русло, прячась под береговыми деревьями и высокими зелёными камышами, клонящимися к мутно-молочной воде. То там, то там с придорожной стороны речушки стоят-висят на обнажившихся сваях и металлических каркасах всевозможные деревянные причалики и пирсики, мостики и площадки - некоторые со скамеечками и столиками для отдыха и рыбалки. Вода отошла, а строения остались нелепо висеть в воздухе на полтора-два метра над оголённым дном.

 
Так повелось, что в текущее десятилетие ежегодно бываю в Крыму – на своей малой родине. И с удивлением и радостью наблюдаю перемены, происходящие там. И если в 2011 году после 30 лет разлуки с Крымом при тряске по разбитым дорогам полуострова и виде удручающего застоя (особенно в сельской местности) глаза мои затмевали слёзы, то после 2014 года их проясняли начавшиеся разительные перемены в республике, вернувшейся в состав России. Так оживает больной при переливании в него свежей молодой крови.

 
     Жизнь станицы проходит на виду и на слуху у наших «водонапорных» аистов. Сверху им видно и слышно всё: и кто куда идёт-едет, и кто что делает во дворах, садах и огородах, и как праздники люди отмечают, и как родных хоронят… А совсем рядом – в трёхстах человеческих шагах от башни, или в десяток взмахов аистиных крыльев по воздуху - сияет ослепительным солнечным куполом церковь, и с колокольни её в назначенные часы гудёт медовый тягучий звон. Аистам он по душе, а деткам их малым колокольная песнь - и побудка, и колыбельная, в зависимости от времени дня.

 
1.
Утречком ранним, беззоревым, тёмно-синенебесным  -  явно дождь намечается, согласно прогнозу и на радость огороднику - выхожу к грядкам посмотреть, как прижилась рассада, чтоб  те лунки, где увяли саженцы, засадить новыми. Но для этого надо ещё на рынок станичный смотаться до дождя - купить баклажанную рассаду, которую наметил в этот сезон высадить вместе с помидорами да перцами.
И вдруг внизу сетки огуречной – огурцы у меня растут «стенкой», то есть вьются по специальной сетке вверх, а не по земле расползаются – вижу крупного ежа, запутавшегося в ней.

 
       Спорхнула как с облака, села прямо предо мной на перила мостика, по которому перекатываю через ерик свой велобайк – чуткая, трепетная, любопытная:
      «Здравствуйте вам!»
      Ну как тут не замереть, не остолбенеть – в полуметре-то от чуда!
      Не дикая, ручная почти, лапками мягкими с коготками цепкими семенит-скользит, балансируя, по ржавому металлу. А я, затаив дыхание, рассматриваю красавицу.

 
        Жарко, не по-весеннему жарко в начале мая. +28! И это при ощутимом ветерке, благо ещё не накалившимся от кубанской жары, как летом.

Заснежил апрель в этом году, почитай, всю Россию: видеосводки ТВ зябко смотреть. Вот и на юге у нас, тоже забеленном, но чудесным белопенным цветением плодовых деревьев, резко похолодало  – почти до нулевой отметки.  Освинцовилось небо лохматыми тучами, задождило серой моросью, и ветры приазовские задули – хлёсткие, сумасбродные... Да так, что вишнёвые лепестки срываются и летят прямо в уличную грязь, а цветы в палисаднике съёжились и сникли.  Холодно по-осеннему стало, сыро и неуютно. Вот тебе и апрель теплоносный...

Стоп! А как же там мои аисты!?

О чём разговаривают аисты
Миниатюра написана вчера.
А СЕГОДНЯ МОИ АИСТЫ СКОРБЯТ
О ПОГИБШИХ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ...

О ЧЁМ РАЗГОВАРИВАЮТ АИСТЫ

 
Март нынешнего года был в России снежный, холодный, и даже на температурно плюсовой Кубани проходил стыло, ветрено и дождливо. Потому и прилёт аистов затягивался. И я понимал это, сиротливо поглядывая всё на ту же пустую водонапорную башню.