Колыбельная для Пастернака

Я тебе говорила, что я люблю Пастернака? Бориса Леонидовича. Если же точно высказываться – его стихи. Я натура вообще влюбчивая, через стихи и песни многих люблю. Но, – сейчас не обо мне. Так вот, не давал мне покоя кот. День, два не давал. Месяц. Я пошла и выловила его из подвала. Голодного-то… да такого серо-зеленоглазого и наивного… – да на обычный сухой корм, голыми руками, нет проблем. Ещё, признаюсь, до поимки я прозвала его Марком. Ну, там всё просто было с именем, слово есть английское такое, по нашему – «пятно». Это потому, что он белый с серой шапочкой, серым хвостом, и на спине – словно серая попонка. Ну, а где Марк – Марик – там и до Маркиза рукой подать. Это меня «хлебом не корми», дай на зверушек пообзываться. Значит, словила я кота – и в больничку. Врача он не тронул, позволил себя уколоть. Только шевелил своими ушками, обглоданными морозом. На такое распрекрасное поведение врач наш – золотце, скажу тебе, человек – рассказала про свою бабушку: та поговаривала, что найденные и пригретые животные, – они смирённые… Дома отмыла я своего блохастого Маркиза, красоту шерстистую, всю в колтунах, повыстригала местами. Не ахай, а что делать-то было. И в клетку его – 60х90х60, со всеми удобствами – тут тебе и туалет, и кормушки, и лежаночка в белой наволочке. Сравнивать с подвалом кому захочется… Красота! Подумаешь, клетка на пару недель. Да и человеческое понятие карантин, слава тебе, господи, неведомо этому зверю. Три дня отсыпался, отъедался, в туалет забывал сходить. На четвертый заглядываю в комнату – сидит статуэточкой Маркиз мой, выходец из подвала. Намылся ещё и сам. Сидит он, понимаешь, большой такой чистый котярка в просторной светлой клетке. Доволен, лапочками перебирает. Никаких тебе воплей домашних разбалованных котов. Звуки издаёт деликатные. Ну, чистый Маркиз. Что под этим «чистый» ни понимай. Так мы и стали жить-поживать. Отношения медленно, но развивались. Клетка, правда, мешала. Лапочку стал сразу подавать, умница такой. Кушать-то хочется. На коленки сам прыгает ушки лечить. Покладистый. Ну, – чистый Маркиз. Мало-помалу две недели прошло с поимки, а напряженность сохранялась в наших отношениях. И вот решила сегодня я на ручках его поносить после лечения ушек, да стихи почитать, – это дело страсть как любят все кошачьи. Я-то знаю точно, сама – лев из того же семейства. И представь, – котя мой заслушался. Глазки томно закрывает, «мурочку» при этом поёт. Так вот я на мотив «мурочки» и прочитала с десяток пастернаковских стихотворений. И ещё одно роберторождественское – про то, что всё с любви начинается, как не крути. Посмотрела я на его трепетание перед поэзией и говорю – надо бы тебя не Марком назвать, а Пастернаком. Видишь, – чувствует даже зверь прекрасную музыку стихов Бориса Леонидовича. И любовь...