Горбун                                                                                                                                                          

Бросают камни в спину и злобно в лицо:

«Горбун!»
«Урод!»
Им кажется: правы. И думают: «Уходи.
Не место горбатому в строю красивых
И прямоспинных».
Плащ обвисает угрюмо. Складки … дрожат.
Неловко топорщатся на спине.
В чем он виноват?
В глазах – застывшая боль. Метался зверь,
Ранен смертельно. Тоскливо ему умирать.
Душа задыхалась в неуклюжем сосуде плоти.
Ей воздуха не хватало, в другие души рвалась.
Сурово ее отстраняли: «Прочь».
Камнем били слова. И даже еще сильнее.
Рвали оболочку плоти и душу – на куски,
Так, что кровь сочилась.
Билась мысль в глазах, была когда-то сила,
А теперь – только страх.
Заплеванный и забитый плетется горбун в хвосте.
У прямоспинных в глазах забота,
Им виден конец горизонта,
Место, где кончится суета, и будет покой и отдых.
Только дойти… Достигнуть.
Рукой зацепить хвост пути,
Прижать к животу. Все!
Дальше идти не надо.
   
Идут одной дорогой.
Цель закрывают картинкой, щурятся и молчат.
Делают вид, что верят в то,
Что картинка не ложь, а голая правда,
Очищенная от лжи.
Кто голой правде поверит? Она же ободранная!
Только дурак.
И горбун, что сплевывает в грязь
Выбитый зуб и кровь. Пыль с лица вытирает
Усталой рукой и вздрагивает,
Когда камень царапает щеку,
Скребет по плащу.
Ты еще жив? Толкают. Ты-то куда идешь?
Конец горизонта для тех, у кого спины прямые.
Привычный удар по спине.
Сквозь зубы:
Ну, топай, горбун, что ты можешь?
Скрипку твою раздавили, новой уже не быть.
Люди идут… Усталые. Нервные. Злые.
Скептики. Добрые. Циники.
Общая цель маячит
Где-то в конце пути. Будет удача?
 
Общий идол. Мечты персональные.
Психоз на всех один.
Человек – существо общественное.
Пыль на дорогах глотают. Чернеют легкие.
Вдруг потасовка в самой гуще.
Строй раскололся, как упавший арбуз.
Злобу на другом
Выместить. Зуб ему выбить. Руку вывернуть,
Чтоб не сопел рядом.
Я устал. И ты устал. Мы вместе устали.
Но я тебя ударил
Первым.
И ты
Больше не встанешь. Кому это надо?
Все. Массовое помешательство прошло.
Рот затыкать перестали тем,
Кто кричал о благоразумии.
Убитых не считали. Судили виновных. И дальше.
По той же дороге. Приговоренные жить.
Идол у нас общий – покой.
Двигаться, значит, жить. Мы все идем.
Мы все живем. Идем. Живем?
И горбун? Прочь, урод, видеть тебя тошно.
Почему
             ты не такой,
                                  как все?
Новый ажиотаж. Сногсшибательная идея
Выбила почти всем мозги и унеслась в никуда.
Плюнули. Постояли.
И дальше. Дальше. Дальше.
Надо. Надо. Надо успеть.
Не успею.
Надо. Надо. Надо – не могу!Какое мне дело?
«Какое мне дело?» – срывается у одного.
«Какое мне дело?» - подхватывает другой.
Какое мне дело? – Рвется струна. Лопается строй.
Ускоряется темп. Перетерлись нити нервов.
Один вдруг толкает землю ногами,
Рвется к концу пути.
Нервы у всех на пределе. Сорваны тормоза.
Нервы. Нервы. Нервы…
Ничего нельзя разобрать.
Не останавливайтесь! Не возвращайтесь.
Некогда. Некогда. Никогда! Ни за что.
Нет такой пошлины, что заплатив,
Мог бы вернуться.
Думай сам. Думай.
Некогда! Опоздаю к распределению
Всеобщих благ.
Лучше не думать. Лучше как все.
Все ошибаться не могут.
Все идут по правильному пути. И я с ними.
Что там за знак, горбун? Пробежали мимо.
Никто не видел?
 
Горбун в плаще плетется
По самой кромке. Осторожно и тихо.
Его обгоняют.
Не путайся под ногами, урод!
Все равно не успеешь.
Смех режет глаза
Как сорвавшийся зайчик
С узкого лезвия. Зло и игриво.
Камень царапает щеку. Кровь.
Не обижайся, горбун,
Это твой крест.
Я не виноват. Я как все.
И все как я?
Нет! Я как все. Все! Не думать об этом.
 
Все рвутся вперед.
Горбун, ты отстаешь.
Ты тянешь нас назад.
В глазах горбуна тоска.
За что такая мука?
Разве он виноват?
Почему
Каждый
Бросает
В него
Камнем?
Сними плащ и оглянись.
Слышишь?
Все суетливо проходят мимо.
Кто-то дернул за край плаща.
И охнул.
Там, где все видели
Уродливый горб,
Прятались два белоснежных крыла.
 
Плащ растоптали в пыли ротозеи.
Крылья тихо дрожали на воздухе.
Лети!
Человек не верил в такое чудо.
Но рискнул – и полетел.
Косо, неумело, некрасиво.
Ветер его подхватил
И понес над притихшей толпой.
Он чуть не упал на крутой,
Услужливо подставленный
Бок земли.
Но ветер, подвернувшись под крыло,
Удержал в небе.
    Стой, шарлатан!
Люди летать не умеют.
Жулик.
Такого не бывает.
 
Люди! Эта дорога не наша.
Вот поворот и начало пути
Нужного нам.
     Кто это каркает?
Бывший горбун? Зависть в груди шевельнулась.
Шарлатан!
Он, он сбивает нас с истинного пути.
Он, он виноват, что мы
Так медленно идем.
Заткнуть ему рот!
Оторвите крылья.
Кто
Дал ему право летать, когда
Другие 
ходят пешком?
А он стоял открытый и незащищенный.
Люди, остановитесь.
Ведь не туда идем.
Бейте его! Он, он виноват
Во всех наших бедах.
Он не понимал, зачем шла на него толпа,
Растрепанная и свирепая,
Злобно сверкали зубы
В лучах его света.
Кровожадно глаза шарили по хрупкой,
Узкой фигурке.
Кривились губы в усмешке.
Душа человека металась
В плотном кольце равнодушия,
Рвалась в другие души,
Но грозно ее одергивали
И отбрасывали прочь.
Не трепыхайся.
 
Толпа расступилась. Смущенно
Прятали все глаза.
И спешили уйти.
Вперед, только вперед. Там – забвенье.
 
А в пыли сломанных два крыла
Тоскливо трепал ветер
И молил взлететь.
Он долго кружил над неподвижным телом.
Только тучи пыли цеплялись ему за хвост.
 
Когда ветер понял, что крылатого ему не поднять,
Он взвыл одиночества зло и протяжно.
Исчез в безлюдном пространстве.
Прочь. Прочь. Прочь.
 
(18 мая 1987)